24 часа

Я читаю ему книги, пою песни из Диснеевских фильмов, и заново пересказываю ему нашу историю, смакуя каждую деталь, каждое Рождество, без утайки делясь с ним всеми своими впечатлениями и эмоциями от наших встреч.

– За окном уже сугробы-ы-ы и нас Балто ждет давно-о-о, – пропеваю ему я, едва сдерживаясь, чтобы не хлюпнуть носом. Показываю Лэндону его верного пса во дворе миссис Хагс, которая прислала фото прыгающего по снегу Балто. Вчера мы с ней пересеклись в коридоре больницы и, наконец, познакомились в реальности.

– Видишь, какая у тебя группа поддержки, Лэнд? – постоянно подбадриваю его я, болтая с ним до тех пор, пока язык и губы не пылают от мозолей и сухости.

Эти два дня – самые долгие в моей жизни.

В них поместилась целая вечность, наполненная страхом, ужасом, и надеждой…надеждой и верой на то, что чудеса случаются. И не потому, что на носу Новый Год, а просто так – потому что ты искренне и от всего сердца желаешь этого. Потому что, когда смотришь на близкого душе человека, из твоей груди выходит настолько мощный свет, что кажется, ты можешь освятить им все планету. Я часами могла представлять себя солнцем, передающему Лэндону весь свой свет.

Каждый раз взволнованно выдыхала, когда мне казалось, что его ресницы начинают дрожать. Но Лэндон настойчиво не открывал глаза. Чертов упрямец.

– Может быть, ты объяснишь мне, какого черта тут делаешь? – истеричный возглас, раздавшийся за моей спиной, заставляет сотрястись каждую клеточку тела. Подпрыгиваю на стуле, аккуратно отпуская ладонь Лэндона. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, кому этот высокий голос может принадлежать – законной жене моего мужчины. И когда Лэндон проснется…он может выбрать ее, потому что не вспомнит и секунды нашего общего восьмилетнего забвения, запертого в считанные минуты.

Скорее всего, так и будет. Все четыре Рождества были только моим сном, плодом больного воображения. А значит и все проблемы в браке Лэндона и Сильвии – придуманы лишь моим сознанием.

Так или иначе, я потеряю его.

– Я? Я…, – не сразу нахожусь с ответом. Встаю на ноги и резко оборачиваюсь, обнимая плечи руками – будто эта поза способна защитить меня от огнестрельных пуль, стремительно вылетающих из хищных глаз красивой и эффектной женщины, что стоит передо мной. Сильвия. Все в ее образе идеально – от наманикюренных пальчиков до аккуратной укладки волос. И я…маленькая, хрупкая, девочка-подросток с растрепанными волосами на фоне модели с обложки ВОГ. Не уверена, что понравлюсь Лэндону в настоящей жизни, если Сильвия отожествляет его вкусы и предпочтения.

– Ты! Откуда ты вылезла и что тут забыла? – преодолев расстояние между нами, выплевывает мне в лицо Сильвия. Торопею от подобной грубости, не находясь с ответом сразу. – Очередная девочка-интерн, решившая сделать карьеру, через постель лучшего хирурга клиники? Так ты просчиталась и очень сильно опоздала. Это место занято. Усекла? Держись от моего мужа подальше. Ты поняла? Вон отсюда, – шыкнула на меня бестия, и вместо того, чтобы вступить с ней в словесную перепалку, я просто расправляю плечи и выдерживаю ее бешеный взгляд. С молчаливым достоинством.

– Мисс Скай, вы должны покинуть палату, или мне придётся сообщить руководству, – из-за спины Сильвии вдруг появляется Лиз. В ее глазах искрится сочувствие и понимание, но я не нуждаюсь в извинении и запоздалом раскаянии. Лиззи Спаркл сдала меня этой бешеной, иначе она бы не вернулась в больницу. Ей было плевать на Лэндона, когда я впервые пробралась в его спальню. Он был совсем один. Любящие жены не оставляют своих мужей в критическом состоянии.

Наплевав на то, что эти две гарпии не сводят с меня ожидающих и требовательных взглядов, я снова поворачиваюсь к Лэндону. Так, словно никого рядом нет. Наклоняюсь к его лицу и, касаясь губами мочки уха, прошу:

– Я люблю тебя, – абсолютно чистое признание раскрывает сердце, разливается теплом по всему телу.

– Больше всего на свете, – чувственно добавляю я. – Возвращайся домой, Лэндон. Я буду ждать тебя. Двадцать четыре на семь.

Глава 2

Лэндон Бейкер

29 декабря

– Ну, и напугал ты нас, приятель, – откуда-то издалека доносится голос, который мне не сразу удается идентифицировать.