24 часа

– Не разговаривай с ней так, – спокойно сказал Мэл. – По-моему, она хочет, чтобы ты ушел.

– Неужели? – Сид едва не оскалился. – А тебя что, кто-то спрашивал?

– Никто не спрашивал. Но я не думаю, что подобным образом можно разговаривать с леди.

– Неужели? Я не вижу здесь никаких леди.

– О-о, ради бога, – засмеялась я, хотя не очень понимала, в чем смысл шутки.

– Знаешь что, приятель? – произнес Мэл уже не таким спокойным голосом. – Ты слышал, что сказала Лори. Пожалуйста, перестань оскорблять ее и, пожалуйста, уйди.

– Я скорее убью тебя, Лори, чем позволю видеться с этим типом.

И вдруг Сид бросился к Мэлу, оттолкнув меня при этом так, что я упала на пол. К тому моменту, когда я поднялась на ноги, Сид уже вцепился Мэлу в шею, и, хотя Мэл был покрупнее, Сид так рассвирепел, что это придало ему недюжинную силу.

– Не трогай его! – крикнула я и потащила Сида за одежду назад, но он отпихнул меня, и я снова упала и ударилась о стену, удивившись тому, каким невероятно мощным был этот толчок.

Мэлу удалось оторвать одну руку Сида от своей шеи, после чего он принялся бить его куда попало, но Сид все выдерживал. Он был неистовым – как демон или как бойцовские собаки, драку которых я однажды видела в парке.

А затем послышался громкий треск: Эмили ударила Сида вазой по голове.

Сид упал на спину, тяжело дыша, и по его лицу потекла кровь. Мэл тут же встал над ним, а затем я услышала, как кто-то захныкал. Подняв взгляд, я увидела, что на верху лестницы стоит Полли. Засунув большой палец в рот, с плюшевым медвежонком в руке, она во все глаза смотрела на нас.

– Все в порядке, малышка, – сказала я и подбежала к ней по ступенькам. – Папочка просто упал.

Сид выдавил из себя слабую улыбку и задрал рубашку, чтобы вытереть с лица кровь.

– Со мной все в порядке, Пол. Я приду к тебе наверх через минуту, – хрипло произнес он. – Я никуда отсюда не уйду.

Мэл посмотрел на меня:

– Я думаю, что в таком случае следует уйти нам.

– Да, пожалуй, следует, – ухмыльнулся Сид. – Потому что я остаюсь здесь.

И тут во мне как будто что-то щелкнуло. Этот дом, испорченный нашей неудавшейся любовью, стал непригодным для меня и Полли. Сид по-прежнему был психически неуравновешенным, причем, пожалуй, даже в большой степени, чем раньше. Я знала, что мне необходимо на некоторое время запретить ему видеться с дочерью, хотя и осознавала, что как раз эти слова привели его в ярость, а от чувства вины мне хотелось забиться куда-нибудь в угол.

Я натянула на Полли красный кардиган поверх пижамы и, взяв ее на руки, пошла вслед за Мэлом к его машине.

– Мне необходимо уйти, Эм, – прошептала я Эмили, и та кивнула. Ее лицо было мертвенно-бледным, и она все еще держала кусок разбитой вазы в руке.

– Я наведу тут порядок, – сказала она. – И затем закрою входную дверь на замок.

– Спасибо. Я позвоню тебе от мамы.

– Жаль, что это не произведение Грейсона Перри[63], – сказал Сид, когда я вела всхлипывающую Полли вниз по ступенькам в сад.

Мэл отвез нас в свою убогую квартирку. Там мы с Мэлом выпили чаю, а Полли – какао. Она уже успокоилась и сидела у меня на коленях в подавленном молчании, пока я пыталась собраться с мыслями. В конце концов я позвонила маме.

– Мы можем к тебе приехать? – спросила я у нее, и Мэл предложил отвезти нас к ней.

– Этого автомобиля у меня уже скоро не будет, – сказал он, пытаясь разрядить возникшее напряжение. – Теперь у меня есть повод для того, чтобы купить мотоцикл, когда я вернусь из США.

– Ну да, – рассеянно сказала я. – Я видела тебя недавно на мотоцикле.

– Я взял его на тест-драйв. Мне всегда хотелось иметь мотоцикл «Дукати». Сюзи была категорически против, но, понимаешь ли…

– Ваши отношения давно умерли, – сказала я.

– Да, умерли.

Он завел двигатель и выехал на дорогу.

Позади нас завелся двигатель еще одного автомобиля. Я не захотела оглядываться. Ясно, что за нами увязалась ведьма по имени Сьюзан, но мне было наплевать.

Я не могла разговаривать с Мэлом. Мне нечего было ему сказать. Единственное, о чем я переживала в данный момент, – так это о своей дочери.

То, что происходит в последнее время, нужно наконец прекратить. Прекратить навсегда.

Сейчас: час двадцать второй

6 часов утра

– Пожалуйста, – прошу я, выходя в это раннее утро на темную и холодную улицу, ослепленная светом уличных фонарей, – не могли бы вы выяснить, где находятся моя мать и моя дочь?

Я даю полицейским адрес Сида и номер его мобильного телефона. Они сажают меня на заднее сиденье полицейского автомобиля, но при этом не делают ничего особенного, например не надевают на меня наручники, а потому никто в Холланд-Парке не обращает на нас внимания, не высовывается из окон и не глазеет на нас. Богатым людям, пожалуй, скорее свойственно прятаться, чем высовываться. Меня везут мимо Королевской оперы на Боу-стрит, а в участке усаживают в маленькой унылой комнате и приносят мне чай в пластиковом стаканчике. Затем меня расспрашивают о пожаре.