25 июня. Глупость или агрессия?

Остается только отметить, что государственная принадлежность «кораблей противника», которые предстояло «топить по праву неограниченной подводной войны», в этом приказе никак не обозначена.

Глава 3.2 «БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ НАЧАЛИ НЕМЦЫ…»

«Командующим 14-й, 7-й и 23-й армиями, командирам 19-го СК и 50-го СК.

На рассвете 22 июня немцами началась бомбежка Севастополя, Либавы, Виндавы. Начались боевые действия [в] районе Кристынополь Киевского военного округа и границах Прибалтийского ОВО. Боевые действия начали немцы…» [196].

С этой директивы Военного совета для войск Ленинградского округа началась война. Примечательно, что совершенно очевидный для современного читателя факт («боевые действия начали немцы») не был столь заурядным для современников событий. Видимо, поэтому ВС округа счел нужным специально его подчеркнуть…

В первые дни войны войска Ленинградского округа оказались в особом положении. От начавших боевые действия немцев их отделяла 400-километровая полоса территории, находившейся в зоне ответственности Прибалтийского ОВО. Это обстоятельство позволило провести мобилизацию и оперативное развертывание Северного фронта в плановом, «штатном» режиме. В 10.45 22 июня в штабы армий был отправлен приказ того самого содержания, которого до начала артиллерийской канонады на границе так и ни дождались армии Прибалтийского, Западного, Киевского округов: «Ввести в действие план прикрытия немедленно». Все планы прикрытия мобилизации и развертывания приграничных округов (в том числе и план прикрытия ЛенВО) предполагали активные действия авиации по сопредельной территории. Но так как утром 22 июня вопрос о способе и масштабе ведения «активной обороны» на финской границе еще не был решен, то следом затребованием ввести в действие план прикрытия шла следующая фраза: «Переход и перелет границы до особых указаний не производить» [197].

Не встречая вооруженного противодействия, войска округа (фронта) действовали вполне слаженно и четко.

Оперсводка № 01 штаба 23-й армии сообщает, что уже к 19.40 22 июня стрелковое корпуса армии (19-й СК и 50-й СК) «заняли район прикрытия согласно плана» [198]. В 22.00 22 июня подписана оперсводка № 01 штаба Северного фронта: «Войска Северного фронта занимают свои районы [по] плану прикрытия и приступили к отмобилизованию по МП-41 (мобилизационный план 41-го года. — М.С.)… 1-я тд следует по ж/д на ст. Алакуртти, к 20.00 прибыло два эшелона… Полуостров Ханко. Части в боевой готовности. Семьи военнослужащих эвакуируются 22 июня в 18.00 теплоходом „Иосиф Сталин“… Нарушения границы наземными частями в течение дня на фронте 7-й и 23-й армий не отмечалось» [199].

В тот же день, 22 июня, пришли в движение и главные ударные соединения Северного фронта: 1-й и 10-й мехкорпуса. Первый по счету боевой приказ (без номера, написан от руки) командир 10-го МК генерал-майор И.Г. Лазарев отдал в 8.50 22 июня: «Поднять части и привести в боевую готовность. Быть готовым к выступлению» [200]. Следующий приказ того же дня (без номера и без указания точного времени): «После истечения срока боеготовности частей в ночь на 23.6.41 подготовиться к выступлению. Ориентировочно район к-хи [кирхи] Хейниоки» [201]. Странно, но этот приказ ещё содержат указание: «Огнеприпасы на руки не выдавать».

Но уже в 23.10 22 июня командир корпуса приказал «укомплектовать боевые машины положенными боеприпасами. Стрелкам выдать на руки».