25 ключевых книг по философии

Почему экзистенциализм не растворился в марксизме? Почему он смог жить дальше и развиваться? Сартр опровергает объяснение Лукача, согласно которому интеллигенция как прослойка буржуазии, вынужденная отказаться от метода идеализма, не сделала нужный шаг к материализму, а изобрела третий путь: экзистенциализм. Объяснение Сартра иное. Марксизм остановился, это факт. Коммунистические лидеры испугались, что свободное владение правдой и мыслью ослабит идеологическую борьбу. Они решили подчинить исследования объективной реальности политике, что привело к фетишизму. Планирование навязывалось вопреки реальности: хотели построить метро в Будапеште, где не было соответствующих природных условий…

Марксизм стал идеализмом. Понятие о событии формировалось прежде чем его изучат. Всему имеется объяснение априори. Такая болезнь поразила не только коммунистов, но и всех симпатизирующих или близких им. У Маркса, напротив, никогда не было идей априори. Он всегда ценил процесс как «частные суммы», которые собирался изучить. Каждому событию Маркс дает, кроме его частного значения, разоблачающую роль. Ибо принцип, которым руководствуется исследование, — это искать синтетическую совокупность. Любой только что установленный факт рассматривается и оценивается как часть единого целого. Именно на основе факта, путем гипотез определяется совокупность, внутри которой он найдет свое место. У современных марксистов больше нет такого отношения к факту. Принцип «искать все через его части» они заменили принципом «удалить частное». Таким образом социальный и исторический опыт выпадает из области Знания.

Американские исследователи считают, что наука работает лишь с фактами, не стремясь упорядочить их и включить в совокупность. У марксистов же наоборот. Появляется идея организации Знания — в этом есть смысл, но нет фактов. Такой склероз не соответствует естественному старению философии. Марксизм остается философией нашего времени, он не завершен. Функцией экзистенциализма является обеспечение конкретного синтеза на основе имеющегося опыта, о чем полностью забывает коммунизм.

II. Проблема посредничества и вспомогательных дисциплин

Сартр объясняет, почему он не просто марксист. Так, если он согласен с Энгельсом и Гароди и тем, что марксизм является единственным учением, способным дать определение и место мысли, то именно это утверждение, которое удовлетворяет марксистов (уже в этом они видят знание), не кажется ему достаточно определенным. В качестве примера он берет упрощение некоторой части критики Герена, относящейся к Французской революции. Объяснение через определение, которое заключается в классовой принадлежности той или иной группы, не вносит ясности в некоторые поступки, причины которых лежат в характере того или иного действующего лица или группы лиц.

«Почему мы реагируем отрицательно на блестящие и неверные доказательства Герена? Потому что конкретный марксизм должен изучать самих людей, а не растворять их в емкости с серной кислотой»,

И далее:

«Марксистский формализм — это предприятие по уничтожению, Его метод отождествляется с Террором из-за однозначного отказа дифференцировать, его цель — полная ассимиляция при помощи минимальных усилий. Речь идет не о том, чтобы осуществить интеграцию разного как такового, сохраняя его относительную автономию, а чтобы его уничтожить: так, вечное движение к идентификации иллюстрирует унифицирующую практику бюрократов»,