25 трупов Страшной общаги

Держась на расстоянии, лиса последовала за своей новой игрушкой. Рома тем временем как раз доковылял до длинного перехода, постоял некоторое время, оглядываясь по сторонам, и шагнул вперед. Василиса потрусила следом, поглядывая на молодого человека. По тонкой нити уже скользили к нему маленькие черные капельки. Новые мечты, новые мысли, новые иллюзии… Засмотревшись на них, Кисунина не сразу заметила, что на переходе загорелся красный, а она едва успела преодолеть половину проспекта. Лисица прыгнула на островок безопасности и замерла, думая, что и молодой человек, не успевший завершить переход, отступит назад… но он продолжал тащиться вперед. Василиса тихо рыкнула.

Первым ее инстинктивным движением было дернуться следом за парнем, схватить его за плечо и рвануть назад. Но она сдержалась, понимая, что тогда ей неминуемо придется вступить с ним в беседу. А из-за поворота на Невский уже вылетел, почти не снижая скорости, серенький «опель». Водитель, опьяненный самоуверенностью «да я каждый день тут езжу и ниче», почти не смотрел на дорогу. Василиса ощутила всеми своими хвостами, что еще секунда – и автомобиль сметет Рому, размажет его по асфальту. Она закрыла глаза и сосредоточилась на происходящем в салоне машины. Вглядываться в образы времени не было, но основное лиса успела разглядеть. Водителя занимало радио, которое никак не желало переключаться на другую волну. Он жал и жал кнопку, тихонько матерясь сквозь зубы, а музыка все играла и играла… Времени на размышления у лисы не оставалось.

Наклонившись еще ближе к магнитоле, мужчина изрыгнул очередное проклятие и что есть сил ткнул в кнопку, слишком маленькую для его пальца. Музыка наконец прервалась… и радио вдруг странно исказилось, оплыло. Прорезь для дисков обернулась жадным ртом, который неожиданно вытянулся вперед и ухватил своего хозяина за палец. Тонко завизжав, водитель рванулся в сторону, инстинктивно выкручивая руль.

Серый седан занесло, машина пошла юзом, пролетела в считаных сантиметрах от отбойника и наконец замерла параллельно пешеходному переходу. Василиса выдохнула и стерла ладонью выступивший на лбу пот. Все вышло как нельзя лучше, но стоило ей представить, что машина могла пролететь дальше и вломиться в толпу пешеходов… хвостатая мысленно пообещала себе впредь быть осмотрительнее. Но хотя бы Рома, с которого слетела сомнамбулическая тупость, одним прыжком преодолел последний метр дороги и очутился на тротуаре, в безопасности. Лиса разжала сведенные судорогой пальцы, изображавшие мордочку животного, и торопливо пригладила юбку, которую взметнули вверх хвосты. К счастью, все смотрели на мечущийся по дороге автомобиль, а не на нее, иначе…

– Мама, у тети что, хвост?!

Ребенку, с его ростом, конечно, было видно хвосты, а не просто вздувшуюся шаром легкую материю. И уж какая там авария, если хвостами помахивает какая-то странная тетя, а не кошечка или собачка! Мать зашикала на своего отпрыска, но тот не унимался:

– Мама, ну мам! У тети правда хвост! Дли-и-инный такой!

– Это просто юбка! – отчеканила молодая мамаша, стоящая рядом с Василисой, и тут же повернулась к демонице: – Простите, пожалуйста! Юбку вашу колыхнуло, видимо, вот он и…

– Да ничего, ничего! – улыбнулась в ответ лиса. – Бывает.

Зажегся зеленый. Позади «опеля» уже собралась небольшая пробка. Василиса намеренно замешкалась на островке безопасности, пропустила ребенка и маму вперед. Малыш, разумеется, немедленно обернулся через плечо. Лисица тут же сверкнула янтарными глазами и демонстративно пошевелила мохнатыми ушами, став одним из самых ярких воспоминаний в жизни подрастающего человека.

– Мама, тетя ушами шевелит и глазами сверкает! Мама, тетя – лисичка! Лиса Патрикеевна!

Несчастная молодая мамочка нервно обернулась, но Василисы у нее за спиной уже не было. Она скользнула вперед, задев бедром машину, водитель которой кричал что-то зевакам, размахивал оттопыренным указательным пальцем и пытался выбраться на улицу, позабыв отстегнуть ремень. Вдалеке уже завывала сирена.

Но и сирена, и перекрывающий ее своими воплями ребенок Кисунину не интересовали. Ее интересовал Ромка, умчавшийся невесть куда.

* * *

Обнаружилась пропажа возле Аничкова моста – и как успел добежать?

Кисунина, стараясь быть как можно более неприметной, свернула влево, к станции экскурсионных корабликов, мерно качающихся на волнах, и встала, скрывшись за фонарным столбом, так, чтобы видеть Рому, а главное – слышать, о чем он беседует с девушкой в спасжилете поверх зеленой парки.

– Так вы не по делам у нас? – ухитрялась та тараторить, одновременно сжимая в зубах сигарету и чиркая колесиком зажигалки, никак не желающей загораться на ветру. – Может, тогда все же покатаетесь?

– Нет, я… я… – Рома замялся и продолжил осторожно, будто ступая по тонкому льду: – Я, эм… к девушке приехал?

Последняя фраза прозвучала вопросительно, выдавая Ромину неуверенность, и Василиса, привыкшая слушать импульсы больше, чем логику, осторожно вздыбила хвосты под юбкой, сложила пальцы мордочкой и шепнула на ухо получившейся зверушке:

– Василисе Кисуниной…