27 приключений Хорта Джойс

Очутившись в плену, в гареме, где-нибудь в дебрях среди дикарей, Чукка, вероятно, чем становилась старше, тем неотступнее и упорнее думала о своем отце, о своем освобождении. Однако, оставив отца в нестерпимой бедности, она потеряла надежду на возвращение из плена, т. к. ее освобождение потребовало бы много денег. И вот (будучи взрослой), неустанно тренируясь на мысли об отце и освобождении, вероятно, однажды помня твердо день рождения отца, когда ему исполнилось 40 лет, Чукка увидела странный сон: будто отец идет с веревкой, чтобы повеситься на кладбище. Вероятно, она проснулась со страху, и, находясь в высоком нервном напряжении, радио-мысленно, послала ему не только спасение, но все, что случилось потом с Хортом Джойс. Несомненно, в дальнейшем она успокоилась, т. к. видела благоприятные сны и стала верить, настойчиво верить в счастье отца и свое освобождение. Возможно даже, что она вполне осознала силу своего мысленного влияния на отца и, следовательно, стала в твердой степени героем Хоразом. Я допускаю соображение, что отныне она сама руководит нашим розыском. В Мельбурне мы сможем найти более точные следы. А пока в число вех я включаю, кроме всего сказанного, найденные на портрете отпечатки пальцев. При 2-часовом внимательном изучении в кабинете Старта я нашел, что портрет вырезали из журнала «Док» очень подозрительные черные люди, приблизительно такие, которые представлялись Хорту Джойс: это контрабандисты или пираты. Портрет вырезан острым охотничьим ножом. Отпечатки пальцев убедили меня, что один из преступников обладает изуродованной рукой. Полагаю, что портрет был вырезан с целью ограбления директора фирмы «Старт». Вследствие какой-либо ложной тревоги или других неожиданных обстоятельств, портрет был забыт на окне. Может быть приближение Рэй-Шуа было ловко замечено и злодеи второпях исчезли, оставив на портрете свои отпечатки пальцев. Нет сомнения, что эти люди принадлежат к громадной организованной группе, которая продолжает поставлять девочек куда-либо в определенные места. Так было и с Ниа, которую довольно просто найти по свежим следам, а там — двинемся дальше.

— Джек Питч, объясните, почему я тоже, хотя и маленький, Хораз? — настаивала Наоми.

— Ваш сон, Наоми, — ответил Питч, — у меня записан в точности. Он более других рисует картину местонахождения Чукки. Описанная вами картина походит на природу Австралии. Впрочем, сны других также пахли австралийскими дебрями. Сны же для меня — повторяю — стали играть очень важную роль: ведь человек, находящиеся во сне — в своем так сказать, освобожденном, хаотическом подсознательном состоянии, бывает иной раз необычайно восприимчив к приему посылаемых волн радио-мышления извне. О снах мы еще должны будем поговорить. Однако сказанное ничуть не дает права упрекнуть меня в излишнем увлечении снами в таком исключительном поручении, как розыск Чукки. Я прекрасно понимаю необходимость осторожного подхода к таким мало-исследованным вещам, но в данном случае, уверяю вас — я обязан быть именно таким и только таким…

9. В австралийских дебрях

— Тхио-тхио-тхио-тхио… Кырт-кырт…

— Чва-чва. Чва-чва. Чва-чва…

— У-уд. У-уд. У-уд…

— Мит-цаб-гыб. Мит-цаб-гыб…

— Ччио-ччио-ччио…

— Хии-хии-хии-хии-хии-хий…

— Шрр ффа шрр-фа…

— Цойт-боо…

— Увр-боо…

— Цолт-боо-цойт…

И снова над вершинами заснувших эвкалиптов пронеслась, хлопая крыльями, как в ладоши, большая рыжая птица с металлическим криком: цойт-цойт… цойт-боо…

В колючих кустарниках слышался предсмертный стон зверька, задавленного змеей.

Испуганные черепахи неуклюже камнями падали в воду.

Всюду четко дробилось: — кырррррррь… кырррррррь…

И опять налетали черными молниями черные птицы, пронзительно кричали, свистя и хлопая крыльями, бились о сучья, визжали, нападая на жертву, дрались смертной схваткой, сверкали огненными глазами, мяукали, тявкали, выли, хихикали, верещали.

Над головами только и слышалось:

— Май-ть-мяу…

— Ття-иубб… тя-шубб…

— Ыий-ужь-ыы… ыы…

— Хи-ит… хи-ит… хи-ит…

— Врщ-щ-щ… врщ-щ-ща…

— Чва-ч… чва-ч…

— Цойт-ббо… Цойт…

Около двух костров мелькали ночные золотистые волосатые бабочки-великаны, похожие на летучих мышей.

Наоми, со страху припавшая к плечу Хорта, шептала:

— Кажется, в кустах шипит змея…

— Я тоже так полагаю, но не бойся, — успокаивал Хорт, — не бойся, наша отважная юная путешественница, не бойся: на всякий случай я держу в руке револьвер, и каждый момент могу встретить врага…

— Скоро ли вернутся наши?

— Через полчаса все будут здесь.

— Хватит ли готовых дров?

— На полчаса хватит.

— Они принесут?

— Ну конечно. Иначе мы останемся во власти змеиной опасности.

— Проклятое место…

— Именно — проклятое… Что делать? У нас не было иного исхода. Двигаться дальше стало невозможным — еще опаснее. Однако, по плану, эта болотистая низменность завтра к вечеру должна кончиться, и мы вступим в полосу мелких озер, расположенных по краю плоскогория Аманоо. Там будет легче — я убежден…

— А вдруг индус Саид?..

— Наш проводник не ошибается — ведь у нас есть почти точная карта, а — главное — я верю в память и чутье Ниа.