27 приключений Хорта Джойс

— Год тому назад, как известно, вышла в свет моя 23-я книга под названием: „Последняя книга“, роман в 300 страниц. Эта книга имела такой превосходный успех, что в одном вашем Чикаго выдержала 9 изданий.

Я достаточно заработал долларов, чтобы собраться наконец на купанье в Нью-Джерсей, где мы с тобой условились свидеться. Приблизительно 7 месяцев назад я повадился ходить в второразрядный шантан почти на окраине Мельбурна.

Меня привлекала там одна совсем юная индуска, которая непередаваемо-вкусно, почти волшебствуя, говорила и пела какие-то изумительные музыкальные слова, танцуя в то же время.

И она смотрела, при этом, только на меня, на одного меня.

Ниа-Ниа, звали ее.

— Ниа-Ниа, — шептал я ей нетрезвыми губами в минуту ее выступления.

— Рэй-Шуа, — отвечала она, распевая, улыбаясь пред-солнечным светом.

Я полюбил Ниа.

Через три недели я сделал ей письменное предложение стать женой.

К моему удивлению, Ниа вдруг исчезла совершенно.

Я узнал, что получив мое предложение, она решила ответить мне полным согласием, но ее содержатели вдруг продали ее каким-то пирующим дикарям…

Через неделю я получил утром рано измятую записку от Ниа:

„Рэй-Шуа, вечером будьте на почте. Меня увозят в дебри. Не знаю куда. Может быть вы спасете — тогда я буду вашей женой. Жду. Наши все будут на почте, перед отъездом. Спасите. Ниа“.

Эта записка у меня дома, и я ее помню из буквы в букву.

Вооружившись, переодевшись, я явился к вечеру на почту, чтобы спасти Ниа.

Напрасно я прождал до конца занятий.

Ниа не было.

Перед закрытием дверей я облокотился в раздумьи на окно я вот вдруг увидел перед собой портрет Хорта Джойс.

Я взял с собой этот портрет, вырезанный из журнала „Док“ и заложил в записную книжку после того, как молча спросил: „Что ему нужно?“ и он молча ответил, что скажет потом, на корабле… Что я могу помочь…»

Так вот записано у меня.

Тогда мне показалось, что этот портрет имеет какую-то связь с Ниа, и я заботливо сохранил его.

И вот в самом деле мы встретились на корабле с Хортом Джойс.

Однако, он понятия не имеет, кто такая Ниа.

Все остальное тебе известно.

— Сколько лет было Ниа, — улыбаясь спросил Джек, — приблизительно?

— Ну, лет 13, не больше.

— Ага…

— Что, ага?

— Слушай, Рэй-Шуа, ты австралийский дьявол, ты остроумная башка, ты властитель умов и сердец. Почему же ты не разузнал, не бросился за Ниа, чтобы узнать, кто эти покупатели девочек…

— О, не будь у меня в этот час малярийного состояния, Ниа была бы со мной, чорт возьми. Я потерял силы, изнемог от зноя… Бросил.

— Почему же Ниа и ее покупатели не явились на почту?

— По измятой записке я догадался, что все они были на почте, но не вечером, а перед моим приходом, я чуть запоздал.

— Кто же доставил тебе записку?

— Из шантана.

— Слушай, Рэй-Шуа, я боюсь заранее похвалиться, но мне кажется, я на верной дороге, и Хорта можно утешить: мы найдем Чукку…

— Эта фраза: «мы найдем Чукку», — перебил Рэй-Шуа — столько раз говорилась Хорту, что я хоть тебя, гениального сыщика Джека Питча прошу ее не говорить.

— Зато я скажу эту фразу в последний раз.

— Ну, чорт с тобой, говори.

— И так — улыбался Хорт, — мы найдем Чукку.

— Прекрасно. Но не говорит ли твоя шелковая улыбка, что также легко можно найти Ниа?.

Джек расхохотался.

— Ах, ты австралийский дьявол!

Рэй-Шуа тоже расхохотался.

— Я не очень-то люблю мрачных сыщиков, — подливая вермут, дразнил Рэй-Шуа — но ты, Джек, веселый малый. Право же, я радуюсь за Хорта и пью за его величайшее обаяние. Хорт изумителен.

— Присоединяюсь… Пью за Мельбурн! За Хорта и Чукку!..

8. В мельбурнском аэроплане

В кабине аэроплана «Наоми» сидели за чайным столом: Наоми, Хорт, Рэй-Шуа и Джек Питч.

Наоми, очарованная путешествием и своей юностью, резвилась за столом, как жаворонок, над полями:

— Право, я так взволнованно рада… Ах… Пейте чай, вот печенье… Смотрите, смотрите… Что там такое?.. Вот ром, пожалуйста… Какое высокое небо. Папа и мама просили меня быть талантливой хозяйкой… Вот я и стараюсь… Хорт я целую вас… Просто от счастья на счастье… Рэй-Шуа тоже могу поцеловать… А Джека Питч боюсь… Смотрите, ах, смотрите, какое под нами молочное облако… Будто скатерть… Плавает себе, гуляет… Хорт, знаете, как я боялась, что вдруг меня не отпустят с вами… Я бы иначе умерла от тоски и зависти… Но меня взяли да и отпустили… Вот какие прелести — мои родители… Может быть, Чукка видит, что мы летим, но не знает, что мы это, мы… А это мы все к Чукке летим… Да, летим…

Когда достаточно наговорилась Наоми, и так, что прилегла, слегка укачавшись, на диванчик, когда чай был окончен и оставался лишь неизменный ром, да трубки и сигары, после некоторого молчания, Джек Питч, по просьбе Хорта и Рэй-Шуа, начал высказывать свои соображения: