28 сантиметров счастья

— Никто не будет вмешиваться. Не захочет рисковать жизнью. Им незачем. Ди, нам надо бежать. Мы заболтались, а я не закрыл дверь. Я не уверен, что охрана твоего мужа сможет нас защитить. Сегодня — точно нет.

Эпизод 66

Я в панике обвожу взглядом холл. Я еще не знаю, где тут другие двери на улицу. Уверена, что в таком большом доме они есть. Но времени искать зато нет.

— Вылезем через окно, — предлагаю я, и с сомнением продолжаю, — но там забор…

— Перелезем.

— Я беременная, Мир. Он высокий.

— Я тебя поймаю, — с уверенностью говорит брат. Он расслабляется, заметно, перестав держать меня на мушке, видимо, подумав, что я больше не представляю для него опасности и не собираюсь дергаться в другую сторону.

А я сейчас сомневаюсь. Рустам знает, что я жду его дома. Неужели он не сделает ничего, чтобы меня защитить, зная, что творится в городе? Может быть, лучше переждать тут?

Мне кажется дикой идея — бежать куда-то в темноту, в лес и прятаться там. С другой стороны, Мирослав уже поселил во мне ужас своим рассказом. Лучше сделать какую-то дикость, чем ошибиться и потом погибнуть.

— Ладно, давай, — произношу я, — но…

— Секунду, — перебивает он, оглядываясь, — раз уж я тут… где Рустам хранит оружие?

Я медленно моргаю. Что?

— Не знаю. Я тут один день живу. Мне кажется, Мир, нам хватит и двух пистолетов на двоих…

— Не в этом дело, — он качает головой, — а в том самом пистолете, из которого убили его брата. Помнишь? Который он возил на экспертизу. Он пользовался им потом. На нем явно остались уже отпечатки Рустама. Я могу привезти его отцу, и покончить с их войной. Думаю, Садаева остановит перспектива быть обвиненным в убийстве собственного родственника…

— Заткнись… — шепотом произношу я, не веря своим ушам. Все пытаюсь найти на лице брата хоть какие-то признаки того, что он неудачно шутит. Но он говорит это с серьезными щами, — ты реально считаешь, что я подставлю своего мужа? Ты тупой, Мир. И ты ни на шаг не подойдешь к тому пистолету. Даже если он хранится где-то тут. Ты понял?!

Честно говоря, я надеюсь, что тот огромный пистолет Рустам куда-то спрятал. Последний раз я делжала его в руках перед тем, как на нас с Камилем кто-то напал. Перед тем, как я попала к отцу.

— Тихо… — Мир осторожно поднимает руки, глядя, как я сжимаю оружие в руках, готовясь остановить его, если вдруг что, — слушай, это бы просто реально его затормозило. Я боюсь за отца. Папа может пострадать. Нельзя упускать шанс, если он предоставился…

— Мне наплевать на твоего отца, — коротко отвечаю я, — я тебе этого не позволю сделать.

— Моего? — Мир хмыкает, — он и твой тоже.

— Нет, — усмехаюсь я, — не мой. Он сам сказал.

Брат замолкает. Рассматривает меня, словно теперь его очередь пытаться понять — шучу ли я. Потом отмирает:

— Звучит, как бред, если честно. Он же признал тебя дочерью? Даже если это так, он вырастил тебя, Диана. Разве ты можешь допустить, чтобы с ним что-то случилось?

— Могу. Он ненавидел меня, Мир, а тебя любил. Я тебя не видела много лет, потому что жила отдельно. Он хотел убить меня, ударил меня недавно по лицу, — перечисляю я все грехи отца, пока Мир поджимает губы, — этого достаточно, чтобы мне стало плевать на него, а не на Рустама. Мы так и будем стоять, болтать?

— Нет. Но… блин, — Мир нервно проводит рукой по волосам, а я перебиваю его, указав пистолетом в сторону:

— Я не буду даже об этом говорить. Мы уходим, Мир.

Он нехотя трогается с места. Реально, будто бы хочет пойти против меня и услужить своему папе. Надеюсь, что брат так и остался размазней и у него не хватит духу внезапно взбунтоваться. Как ему вообще в голову пришла такая дикая идея?!

Окно мы находим в небольшой комнатке. Вылезти через него оказывается легко, но пока я бегу впопыхах в темноте, то с размаху влетаю в пруд, споткнувшись. Мне кажется, что проходит доля мгновения: вот я еще бегу, а вот уши закладывает от воды и я глотаю мерзкую жидкость с привкусом тины. Я выныриваю на поверхность, взмахнув руками, а потом Мирослав вытаскивает меня за шкирку обратно на берег. Я громко закашливаюсь. Зажимаю рот руками, чтобы не шуметь и давлюсь.

— Давай-ка я лучше вперед, — шепчет брат, — ты что, не видишь, куда бежишь, Ди?!

— Не вижу! Вообще ничего не вижу. У меня плохое зрение в темноте! — я сплевываю мерзкие слюни, вытираю лицо и промаргиваюсь. «Рустама надо попросить этот пруд надо осушить» — мелькает глупая мысль в голове, — «а если дети в него угодят?!»

Если я еще доживу до рождения детей. Если я вообще до утра доживу.

Мы добираемся до забора и Мир пытается забраться на него, цепляясь пальцами за выступающие кирпичи. Правда, выходит у него это с трудом. Он то и дело соскальзывает, а я все время напряженно оглядываюсь, пытаясь уловить посторонние звуки. Мне кажется, будто я слышу шорохи шагов по траве, где-то вдалеке — голоса, но потом все затихает, и я немного успокаиваюсь.

— Мир, а дальше куда? — интересуюсь шепотом я, — какой у тебя вообще план?