280 дней вокруг света: история одной мечты. Том 1

Тем более что рано утром мы уже двигались к новой точке — городку Баньос, вроде крымской туристической Ялты, только в Эквадоре. Ехали мы к нему очень красиво — курорт расположен в интереснейшем месте: у подножия одного вулкана — Тунгурау, и при этом окружен еще тремя вулканными верхушками — Карихуайрасо, Альтаром и Чимборасо. Несколько часов мы огибали горы по очень узкому крученому серпантину и на высоте попали в такую гряду облаков, что потеряли вообще какую-либо видимость. Отель, в котором Андрес запланировал остановиться, находился на самой верхушке горы в нескольких сотнях метров над городом, поэтому мы прямиком устремились туда, не успев рассмотреть местные пейзажи.

— Сначала чекин в гостинице и душ, а после спустимся пешочком по горе до Баньоса, — огласил программу гид. — Вам понравится! — И он заговорщицки подмигнул.

— Как скажете, капитан, — поддакнул я, — отельный душ после двухдневного кемпинга еще никогда не был плохой идеей!

Вернув былую свежесть и выпив чашку кофе для бодрости после целого дня дороги, мы собрались у тропы, которая вела в город. Под ногами лежала тягучая вата из смеси тумана и облаков, и разглядеть, что там внизу, никак не удавалось. Поэтому, когда спустились в город, появилось стойкое ощущение, будто попали в какой-то фильм, и до конца вечера оно нас так и не покидало.

Еще сверху мы начали различать миллионы разноцветных огоньков и звуков, смешивающихся в игривое попурри. Все напоминало какой-то гигантский мультяшный аттракцион — там по горе мчит разукрашенный автопоезд, который под стремные звуки «дилинь-дилинь» везет не детей, а ярко разодетых взрослых, тут вокруг тротуаров красуются урны в виде клоунов со злобной усмешкой, напоминающих Джокера, вот на площади биотуалеты, устрашающе стилизованные под детские игрушки, — жуть! Эта смесь комедии с фильмом ужасов вызывала необычное возбуждение — внутри все светилось, горело и играло так же, как снаружи.

Увидев блеск в глазах приятелей, я понял, что детство в одном месте разыгралось не только у меня — все с интересом и азартом разглядывали пестрые экраны, качели и декорации. Но никто почему-то не осмеливался предложить поиграть.

— Так, старички мои, — решил подколоть друзей и сам себя я, — ну не в ресторане же нам сегодня чинно ужинать, декорации не позволяют. Погнали на аттракционы, раструсим затекшие в дороге ноги! Больше энергии!

— Ура-а-а-а! — довольно взвизгнула Маруся. — Я так давно в парке аттракционов не дурачилась! Чур я первая на «Джаст Дэнс»!

И мы все наперегонки кинулись к автоматам, чтобы сразиться в неравном бою, в котором пластичная и ритмичная Маруся выигрывала каждый раунд. Тогда мы провели очень веселый вечер и оторвались на полную — врезались друг в друга на странных круглых машинках, визжали на американских горках, пили посреди площади из бокалов на тонкой ножке местные коктейли, а потом все это прямо руками заедали вкуснейшим блюдом севиче — рыбой, маринованной в лимоне и томатном соусе. Пальчики оближешь — во всех смыслах.

В такие моменты, когда можно было забыть о возрасте и статусе и гонять по парку как ребенок, я чувствовал себя не менее живым, чем когда устраивал пикники на природе или любовался ошеломительными закатами. Жизнь разная, сумбурная, сумасшедшая — и как прекрасно хоть иногда позволять себе относиться к ней несерьезно. Как тогда, в Баньосе.

Всю дорогу следующего дня (а она заняла много времени — аж до восьми вечера) я размышлял о приобретенном опыте и своих ощущениях, пытаясь их истолковать. А еще о том, что уже сегодня вечером предстояло снова распрощаться с Марусей. Что я чувствую? Удовольствие, усталость, грусть расставания?

На этот раз, как ни странно, совсем нет. То ли радовало принятое решение идти в круиз с Марусей уже через месяц, то ли я в целом свыкся с мыслью об одиночестве и прощаниях. Конечно, я никогда не переставал скучать по ней, даже когда были рядом, но это чувство больше не ранило и было даже слегка приятным. В этот раз было легче, чем в Украине, легче, чем в Барселоне. Я чувствовал, что максимально мобилизован и готов справляться с любыми эмоциональными сложностями. Спустя некоторое время после кругосветки я то и дело удивляюсь, откуда во мне было столько сил и стойкости каждый день легко справляться с вещами, от которых в обычной жизни можешь впасть в меланхолию и грустить гораздо дольше. Там такой возможности не было.

Поздно ночью я повез Марусю в аэропорт (ребята улетали другим рейсом рано утром). Провожание получилось очень стрессовым и скомканным: за полчаса до закрытия гейта оказалось, что Марусин билет Гуаякиль — Майами сгорел, так как она не села на самолет Майами — Панама и улетела ко мне сразу в Коста-Рику, а билет был единым. Полчаса метаний по аэропорту в поисках стоек продажи, триста долларов за новый билет, упаковка багажа, быстрый поцелуй — и моя птица улетела, быстро скрывшись за кабинкой паспортного контроля. Фух, главное, что успела, — а через месяц снова увижу эту красоту рядом с собой. На целых долгих, счастливых и роскошных 35 дней на лайнере.