280 дней вокруг света: история одной мечты. Том 1

Первый тайм потомки «Марсельезы» бились как львы. Но к середине второго сказался класс парижан, и Мбаппе положил в ворота «Олимпика», надо признать, красивый гол. Мы были искренне расстроены и принялись поддерживать «наших» до срыва голосовых связок вместе с соседями-ультрас. Ближе к концу матча, когда стало понятно, что команда Марселя проигрывает, в ход пошли петарды со стороны ультрас-сектора трибун и слезоточивый газ им в ответку. Все это происходило буквально в двадцати метрах от нас, и усидеть на месте становилось все сложнее. Взбудораженные, возмущенные трибуны рвали и метали. Мы видели, как полицейские обступили плотными тройными-четверными рядами фанатов «ПСЖ». Обстановка накалялась с каждой минутой. Я пытался все снимать на телефон, и только когда увидел, что на нем осталось пару процентов заряда, вспомнил, что повербанк забыл в машине. Растяпа, черт возьми!

Когда хозяевам вкатили второй безответный мяч уже в добавленное арбитром время, лишив их надежды на ничью, в полицейских в ответ полетели пластмассовые сидушки и все, что с собой пронесли на матч ультрас в карманах и рукавах. Некоторые слабаки потянулись к выходу до финального свистка, и взгляды местных фанатов, мимо которых они проходили, были настолько свирепыми и полными ненависти, что за этих людей стало страшно. Для настоящего фана нет большего унижения, чем покинуть трибуну до окончания матча, как бы плохо твоя команда ни играла. Это удел футбольных «кузьмичей». И я лично совершенно с этим солидарен. Поэтому мы честно дождались свистка арбитра об окончании, услышали много непереводимых слов на марсельском наречии и в полуконтуженном состоянии общим потоком с фанами поплыли к выходу.

Уже почти на выходе на площадь перед стадионом кто-то из толпы что-то крикнул полисменам, и началась новая серия давки и воплей. Вибрирующая, не позволяющая не то что двигаться, а даже дышать толпа разнесла нас с Димой в разные стороны в считаные секунды, и даже моего роста не хватило для того, чтобы разглядеть в сумерках, куда он делся. Толпа принесла меня к выходу для фан-сектора «ПСЖ». Я понял это, когда по боевому кличу, куда более свирепому, чем в баре, на этот раз вытащив свои цепи и палки, мобилизовалась вся толпа. Это было похоже на рывок народной армии Уоллеса, за тем исключением, что я был в этой сцене даже не в массовке, а поневоле. Со зверскими перекошенными рожами ультрас ринулись на фанатов из столицы, а те, в свою очередь, тоже были готовы к отпору.

Начался самый настоящий замес. Жестокий, бескомпромиссный. Полный классовой ненависти махач. Здоровые мужики месили друг друга кулаками, били ногами и цепями лежачих, потом бросались на новых. Спустя, может, минуту к этой кинокартине реальности подключилась третья стенка в виде упакованной в шлемы и пластик полиции, которая стала месить дубинками всех без разбору. Воздух наполнился гарью. И без того оглохшие уши наполнили звуки сирен. Я метался между всем этим хаосом, как атом в броуновском движении, не видя просвета. Угодить в полицейский участок в Марселе никак не входило в мои планы. И вдруг передо мной возник тот самый делец, который продал нам билеты в баре. Шрам на его лице в свете фонаря выглядел еще страшнее, кровь стекала из правого уха на футболку «Олимпика» до самой груди. Я оторопел, и, видимо, он прочел в моих глазах немой вопрос «Боже, что я здесь делаю?». И тут произошло неожиданное. Он схватил меня и одним невероятно сильным как для такого небольшого тела движением вытолкнул из толпы.

— Courez là-bas! Courez là-bas!![20] — проорал мне вслед «Франк Рибери» хриплым голосом. Показал рукой направление, повернулся и, рванув обеими ногами вперед на очередного фана «ПСЖ», скрылся в вибрирующей ненавистью толпе.

Тут я понял, что уже знаю французский. Как в гигантском слаломе, я обогнул все очаги замеса и понесся сломя голову строго в том направлении, что указал мне мой внезапный спаситель. Я бежал, бежал и бежал без оглядки, ныряя в хитросплетения темных улиц, пока наконец все вопли, звуки ударов и полицейские сирены не стихли за спиной. За новым поворотом увидел приоткрытую дверь подъезда жилого дома и нырнул в нее. Сердце намеревалось выпрыгнуть из груди. Немного отдышавшись, я наконец достал телефон и попытался успеть набрать Диму. Гудок, второй. Димино «алло», и телефон предательски погас. Конец заряда и надежды на то, что мне расскажут путь к машине.