— Нет, амиго. Возвращаюсь в Америку. Здесь меня ждал конец, — ответил этому чудаку, с кем мимолетно свела меня судьба и цепь удивительных совпадений.
Дорога обратно прошла под лозунгом «врагу не сдается наш гордый „Варяг“». Разбитый, но не сломленный, я стоически выдержал и пятнадцатичасовую тряску в автобусе, и жуткий, но уже знакомый автовокзал Нуэво-Ларедо, и дотошный контроль на въезде в США. Оказавшись на американской земле, первое, что я сделал, — возблагодарил за вездесущий фастфуд и круглосуточные магазины, где затарился «Ред Буллом» на следующие пятьсот километров пути. Затем в Ларедо взял в аренду тачку и, сцепив зубы, гонимый отчаянием и злостью, погнал в Хьюстон. Я должен получить эту чертову визу! Или пан — или пропал.
Раннее утро 6 декабря. На улицах Хьюстона только-только пробуждалась жизнь. Я торчал на входе в посольство, как ванька-встанька — его сбивали с ног, а он все равно поднимался. Если бы не страшная усталость, можно подумать, что не было этих последних дней в Мексике. Возникло стойкое ощущение дежавю. Охранник на пропускном пункте поприветствовал меня, как бармен завсегдатая. Я мрачно кивнул ему в ответ, но тут же спохватился и натянул на лицо вежливую улыбку. За время дороги уже порядком подрастерял свой пыл и теперь вообще не был уверен — а зачем, собственно, приехал обратно в Хьюстон? Уж лучше бы прямо в Вашингтон.
Но что сделано, то сделано. Я прошел в уборную рядом с залом ожидания и плеснул в лицо прохладной воды, чтобы взбодриться и придать себе человеческое выражение. В очереди передо мной стояли еще четыре человека, и я успел мысленно отрепетировать речь.
Служащим пришлось трижды выслушать эмоциональный монолог о кругосветном путешествии, маршруте, съемках программы на ютуб, мечте всей жизни и даже о книгах отца. Ни-че-го! Результатом моего красноречия стал очередной отказ в визе. Единственное, чего удалось добиться, — согласились передать пакет документов в Вашингтон, и пусть консул единолично решает.
— Что, не везет тебе, парень? — знакомый уборщик ободряюще хлопнул меня по плечу на выходе из кабинета. Оказалось, все время моего выступления он ждал под дверью, надеясь услышать хорошие новости. — Приятель, мы тут все уже за тебя переживаем. Поверь, все получится. Мечта на то и мечта, чтобы сбываться.
— Угу. Сказали, передадут документы в Вашингтон, — эхом отозвался я.
— Ну вот видишь, уже шаг вперед. Заставь эту большую шишку в Вашингтоне шевелить задницей! — он рассмеялся низко и раскатисто, как могут только афроамериканцы. Характерный такой смех.
— Пока что только я шевелю задницей. Спасибо, бро, — мы обменялись рукопожатиями. У него была крепкая сухая ладонь и сильные пальцы.
— Да ты не суетись, парень. Отдохни, отвлекись, подожди пару дней, — уборщик на мгновение задумался. — А если не ответят через два-три дня, езжай в Вашингтон. Это Америка, друг, тут все возможно!
На ступеньках посольства у меня появилось желание закурить, уже второй раз за последние сутки. Документы уехали к консулу в Вашингтон вместе с загранпаспортом. Мало того что нет нужной визы, так я теперь еще и невыездной. Хотелось топнуть ногой и закричать от несправедливости. Столько пути пройдено, столько усилий приложено. Достал телефон и настрочил пост в фейсбук — личный дневник нашего времени. Хотел озаглавить: «Не гринго, это конец». Но решил, что это было бы чересчур драматично.
«Я не знаю, как подписывать этот пост…
По сути: кругосветка не может двигаться дальше. Из-за бюрократических визовых проблем. Записал экстренный спецвыпуск, где подробно рассказал, что происходит и что собираюсь делать.
Единственный радующий луч во всей этой ситуации — поддержка. Я вам очень благодарен. За комментарии, репосты, сообщения, предложения вариантов решения, помощи и т. д. Очень ценю это.
Мы такую волну подняли, что должны, должны французы дрогнуть… Но пока — бетонная стена… А время идет, и планы рушатся — буквально на глазах…
Пожелайте удачи…»