290 миллионов лет назад и далее

– Мир не человек, – сказал дядя Саша. – Это Серебренцев проиграл только из-за того, что патологически жаден. А чтобы вымер почти весь океан, нужны действительно чрезвычайные условия. Вначале выделилось огромное количество сероводорода. Этот газ поднимался отовсюду. Все океаны были полны этого газа, да к тому же в конце пермского периода усилился вулканизм. На огромной площади Восточно-Сибирской низменности возникло и стало подниматься грандиозное вулканическое поле. За короткое время огромное количество базальта сложило современное плато Путорана, множество базальтовых вулканов одновременно возникло в Монголии, Казахстане, Забайкалье, и все они выделяли сероводород. Помнишь, когда мы плыли по Уральскому морю, я рассказывал, что в глубине много сероводорода? Так вот, в начале триаса он вырвался на свободу. В воде его концентрация так возросла, что зоопланктон быстро погиб. Когда некому стало поедать водоросли, они разрослись настолько, что, отмирая и разлагаясь на мелководье, исчерпали запасы кислорода. Количество углекислого газа в атмосфере и воде выросло, а кислорода – упало. Планета задохнулась среди гниющих растений и в конце пермского периода осталась почти без животных. Сероводород, ко всему прочему, разрушил и озоновый слой, а значит, опасное ультрафиолетовое излучение тоже причастно к вымиранию.

И ещё. Вместе с сероводородом многочисленные вулканы выделяли метан. А он в соединении с избытком углекислого газа вызвал парниковый эффект. К жаре можно приспособиться, но всему есть предел. На экваторе температура пятьдесят градусов по Цельсию может стоять месяцами, а бывает и жарче. В немногих прибрежных областях в тропической части Пангеи и на тропических островах выжить можно. Жизнь ютится там, где много мелководья, дельтовых болот. Наши знакомые древовидные плауны, почти исчезнувшие в конце пермского периода, сейчас почувствовали себя великолепно и процветают. Им хорошо, а другим прибрежным растениям не очень. Ведь океаны на экваторе и в тропиках разогрелись до сорока градусов. Если бы мы захотели освежиться в воде, то ничего хорошего не вышло бы, мы бы там перегрелись. И лишь в высоких широтах на северных и южных окраинах Пангеи, там, где климат умеренный, человек мог бы выжить.

В общем, Лиза, причины и последствия пермско-триасового вымирания ужасны: под нами Земля с разбитой вдребезги экологической системой. Долгих пять миллионов лет флоре и фауне предстоит восстанавливаться. Поэтому все хроноисследователи, прилетающие на станцию «Инд», проходят самый суровый отбор.

– Как печально, – сказала Лиза.

– Да, но и здесь есть ростки нового. Старые властители мира погибли, но их ниши, когда условия станут благоприятнее, займут другие. Вместо звероящеров диктовать законы будут динозавры, одна из ветвей которых породит птиц, в том числе любимых Жанной чаек. Место древовидных хвощей и плаунов займут голосеменные, а потом и цветковые, и ты сможешь испечь мне кексы с морошкой. Место вымерших представителей морской фауны займут новые виды, и море вновь будет поражать разнообразием подводной жизни.

В кают-компанию вошёл Арнольд.

– Улетели, – сказал он.

– Кто? – уточнил дядя Саша.

– Гунницкий и Медведева, – ответил тот с обидой. – Сказали, что я не годен, а я годен.

– Как так?! – вскочил дядя Саша. – Почему Жанна?

– Сама захотела, – спокойно пояснил Арнольд, будто его это совсем не касалось. – Мурзкова заперли в третьем жилом отсеке. А я пойду пообедаю. Или поужинаю. Или совмещу.

11. «Вперёд! Настало время боя!..»

– Медведева, дай мне координаты! – кричал дядя Саша в рубке связи.

Жанна в специальном костюме с дополнительной защитой от ультрафиолета и опасных животных, экстрактором кислорода и шлемом выглядела исключительно воинственно.

– Саша, всё хорошо, не волнуйся, – ответила она. – Мы знаем, где расположен лагерь Серебренцева. Это Анабарское плато, почти у берега Вилюйского залива, шестьдесят восьмая параллель примерно. Стерегите Мурзкова, нам очень не хочется застрять здесь. Не забудь поменять повязку. Вернусь – проверю.

– Буду следить за Жанной, как за собственным копьём! – раздался голос Бена. – Поймаем одноногого, и назад.

– Поставлю маячок, когда приземлимся, следи за Лизой, следующий сеанс через час, – сказала Жанна. – Конец связи.

– Береги себя, – только и успел сказать дядя Саша потухшему экрану.

– И я сама за собой прослежу, – обиженно заметила Лиза. – Будто я маленькая.

– Никто не уйдёт живым! – злобно хохотал запертый Мурзков из третьего жилого отсека. – Серебренцев всех вас прикончит!

Лиза покривилась, проходя мимо, настолько ей был неприятен пойманный бандит с его глупыми криками.

– Опасность три балла, – успокоил её Боббе.

– Лиза, тебе стоит отдохнуть после перелёта, – напомнил дядя Саша.

Она и сама почувствовала усталость. Всё же последний раз Лиза как следует спала ещё в пермском периоде, больше сорока миллионов лет назад. Кажется, она заснула ещё до того, как голова коснулась подушки.