290 миллионов лет назад и далее

– Ещё бы! – сказала Лиза. – В пермском периоде удивительный климат, и там много кислорода. Там даже стрекозы огромные. Вот и я выросла. А где папа? С ним всё хорошо?

– С ним всё замечательно, – сказала мама. – Он готовил тебе сюрприз, скоро прилетит.

Множество людей в этот день старались выказать Лизе своё восхищение. И учёные, и члены земного правительства, и журналисты всё жали ей руку, просили сказать несколько слов, делали селфи и снимали ролики на память. И, конечно же, в зале были Александр Калиновский и Бен Гунницкий. Они больше всех были рады встретить Лизу: приключения сплотили их, да и три дня акклиматизации в одиночестве пережить было непросто. Бен даже пустил слезу и всё твердил «милейшие мои».

И вот началась официальная часть. Выступали директор Центра и премьер-министр, а также ведущий специалист по исследованиям пермского периода. Наконец очередь дошла до Лизы.

– Пока шла пресс-конференция, я читала сообщения в чате, – сказала она. – Все одноклассники мне завидуют. Я бы тоже позавидовала. Это были настоящие приключения. Мы не раз могли погибнуть и всякий раз придумывали, как спастись. А как мы радовались, когда уплыли с Ангариды! А сколько необычного увидели! И Земля такая разная. И небо. И звёзды. И всё же мне немного жаль, что с этими приключениями я так и не прочитала стихи Заболоцкого. Я их учила целый месяц, но опоздала на выступление. Очень часто я повторяла их и теперь хочу прочесть вам. Между прочим, однажды стихи спасли нам жизнь.

Закончила Лиза стихотворением «Облетают последние маки». Жалко, что папа не слышал её вдохновенного чтения, он пропустил конференцию. Точнее, прилетел, когда уже выступили и дядя Саша, и Бен, а заместитель премьер-министра по охране пространственно-временного континуума произносил заключительную речь.

Дожидаясь Лизу в кабинете директора, папа о чём-то негромко беседовал со Степаном Матвеевичем.

Увидев Лизу, он вскочил и крепко обнял дочь.

– Вот так так! – только и смог сказать он.

Кроме директора и папы в кабинете стоял робот. Удивительно похожий на Боббе, только корпус его был совсем новый.

– А вот и папин подарок! – указала на робота мама.

– Папа! Мама! Мне не нужен новый робот. Единственный, который у меня был и будет, – Боббе.

– Лиза! – воскликнул папа. – Это и есть Боббе! Тот самый!

– Здравствуй, девочка Лиза, – сказал робот и замигал светодиодами. – Я скучал.

– Но мой Боббе погиб. – Лиза, не удержавшись, заплакала. – Не нужно меня обманывать.

Степан Матвеевич немедленно подал Лизе салфетку.

И тогда робот выдвинул маленький экран и показал снимок, который сделал на вершине Уральских гор. На фоне восхода, в то холодное утро.

– Боббе? Милый Боббе, это ты?

– Робот малой серии Б-74, называемый хозяйкой Боббе, – это я.

Он рассказал свою историю.

В тот день, двести пятьдесят один с половиной миллион лет назад, Боббе спас Жанну, но и сам упал с обрыва в воды залива. От удара система безопасности выключила его, пусть ненадолго, но этого хватило, чтобы поиск по электромагнитному излучению стал невозможен. Когда системы Боббе включились, оказалось, что отливом его утянуло в глубь Вилюйского залива. Подать сигнал на станцию он не мог, потому что передатчик сгорел ещё в пермское время. Оставалось только ждать. Вилюйский залив стал сушей, двигались континенты, по земле ходили динозавры, а потом они вымерли, и владыками планеты стали млекопитающие, и, наконец, появились люди. Всё это время Боббе, вдавленный в толщу горных пород, ожидал встречи с Лизой. И вот за день до отлёта Лизы в Космический центр Института времени его обнаружили геологи и немедленно вызвали папу.

– Если бы Боббе не упал со скалы, его бы не нашли, папу не вызвали, и я с Боббе не полетела бы к дяде Саше! – воскликнула Лиза. – И всё было бы иначе.

– Время хранит ещё множество тайн, – сказал папа задумчиво. – Корпус робота, конечно, никуда не годился, но электронная начинка оказалась в хорошем состоянии. Правда, энергетическая батарея была на исходе, но, думаю, ещё на полмиллиона лет её в спящем режиме хватило бы. В общем, Боббе получил новый корпус, а вот передатчик починить не удалось. Даже если ставить новые детали, каким-то образом его работа блокируется. Но менять прошивку мы не будем, чтобы не потерять индивидуальность робота.

Лиза обнимала Боббе, гладила его металлический корпус и пропустила половину из того, что сказал папа, а если бы слышала, то, конечно, запретила бы менять прошивку. Но сейчас она спрашивала у робота, как он пережил эти миллионы лет разлуки, а тот мигал новенькими светодиодами и был счастлив. По крайней мере, в этот момент к роботу можно было применить такое человеческое слово.

И дядя Саша, и Бен были рады, узнав, что Боббе не просто жив, а пронёс сквозь время свою индивидуальность.

– Удивительные чудеса, милейшие мои! – восклицал Бен. – Удивительные чудеса могут происходить на Земле во все времена!