2e8f5525-e734-47b0-8f11-f7881a7608f7

сой, я наконец уложил свою сытую тушку заново на диван и приготовился вы-

спаться. Зря… То, что мне снилось, было моим привычным кошмаром, родом из

детства. Черные врата сна опять затянули меня в привычный водоворот эмоции

и воспоминаний, боли и страха, которые прочно поселились на задворках моей

памяти. Лента моей короткой жизни опять начала разматываться почти с начала

моего детства.

- Хорошо, что воспоминания «как я был сперматозоидом» не сохраняются

в памяти.

А началось все так: Я рос и учился, ходил на плавание и на футбол, бегал

на занятия шахматами, практически не болел и был уверен, что все так всегда и

будет. В шестом классе, а было мне почти 12, начались головные боли, сначала

редко, потом чаще, а потом и каждый день. Заниматься на тренировках стало

проблематично. Мама забегала по врачам. Меня исследовали, брали анализы, просвечивали внутренности, делали кучу гадких процедур, клали в больницу, пичкали таблетками – результата не было.

А потом начала подниматься температура: днем, в одно и то же время, на-

24

чиная с полдня, она медленно начинала расти и к часам трем температура дости-

гала максимума, держалась несколько часов, и сама медленно спадала. Ближе к

ночи ее, как и не было, я же был измучен и выжат как лимон, были все сим-

птомы гриппа, крутило мышцы и кости, болела голова, и общая слабость не по-

зволяла иногда даже ходить.

Томография, исследования на онкомаркеры, обезболивание результатов не

давала. Таблетки просто не действовали, а всего лишь портили желудок. Ана-

лизы и те были в норме. Врачи ставили кучу противоречащих друг другу диагно-

зов и пожимали плечами. Один даже сказал: «Молитесь. Все в божьих руках».

Учиться в школу я ходить перестал, на тренировки тоже. Перевели на на-

домное обучение. Друзья потихоньку сначала перестали заходить, потом зво-

нить, а потом вообще забыли о моем существовании.

- Кому интересен пацан, который не играет в футбол, не гоняет на велике, не ходит в кино и не треплется на лавочке во дворе о девчонках?! Правильно, ни-

кому… Скучно!

Так я стал одиночкой. У друзей нашлись новые друзья. А я начал осваи-

вать интернет. Педагоги из школы приходили домой по утрам, когда я был еще

способен что-то воспринимать, и я не часто (с мамой) выходил на улицу. Одна из

«учителок» выговаривала, что я симулирую, типа просто боюсь учителей или не

хочу ходить в школу из-за лени, а сам здоров как конь и меня пороть надо, а не

лечить. Но когда я попросил прийти ее как-то днем, и она застала мой приступ

во всей красе, на предложение оказаться на моем месте и так же посимулиро-

вать, отчего то убежала, и ко мне стал ходить совсем другой педагог.

Мама Наташа перестала улыбаться и стала часто замирать, и молчаливо

смотреть в пространство, как будто там хотела увидеть мое будущее. Больше не

ходила в театры и кафе, от нее даже перестало пахнуть парфюмом, потому что, меня раздражили резкие запахи. К нам домой перестали захаживать даже ма-

мины подруги, которые радостно щебетали у нас дома почти каждый день

раньше.

Только растения, которых всегда был полон дом, продолжали радовать

глаз своими цветами и мама, возясь с ними опять на несколько минут станови-

лась сама собой. Так тянулись дни, сливающиеся в недели, а недели в месяцы. И

если в начале моя температура поднималась до 37-38, то к концу 2 года она под-

нималась уже до 39-40. Иногда мне казалось, что кровь густеет как сироп и пла-

виться мозг, растекаясь жидкой лавой по моему телу, сжигая все на своем пути.

Я просыпался утром и знал, что меня ждет днем. Каждый день, не имея

возможности убежать и спастись я ждал, когда мне станет так плохо, что я смогу

только тихо сидеть или лежать на своем продавленном диване и молча смотреть

в потолок, скрипя зубами от безысходности и тоски. Тоски по свободе, по безза-

ботному времени детства, которое бегает и смеется на улице, и уже вряд ли вер-

нется ко мне когда-нибудь. Я бы хотел убежать от этой боли, но не мог.

25

– От себя не убежишь! От собственного тела можно избавиться только пу-

тем смерти.

Я ждал этой пытки с обреченностью ягненка на заклании. Мая боль, мой

личный палач приходил всегда вовремя, не зная праздников и выходных, и

только летом иногда делал себе передышку. Я боялся засыпать. Боялся нового

дня и новой пытки, новой волны жара и боли, когда крутит кости, а боль в го-

лове не позволяет нормально моргать и дышать, когда любое движение дается с

трудом. Не спрашивая моего согласия, жизнь отдала меня в обучение к Морд-

Сит5.

Я смирился и потом благодаря моей маме научился сосуществовать со

своей болью. Я научился максимально занимать себя по утрам, забивая голову

пока можно формулами, стихами, книгами, чтобы не думать… Не ждать. Чтобы

хоть чем-то порадовать маму я старался убраться в квартире и приготовить что-

нибудь вкусное. Я встречал и провожал учителей улыбкой. Вечерами мы часто

разговаривали с мамой обо всем, о моих уроках, о книгах, что я прочитал, о ком-

пьютерных играх, о любви и жизни вообще. И это было мое спасение.

От лекарств результата не было, таблетки не сбивали температуру, и мама