2г0в2н0

Тут пришла его жена и он осёкся, она принесла картошку, воду и муку. Сосед налил немного воды в казан, помешал, сыпанул муку – две столовые ложки. Его жена – Аня, недалёкая, молодая девушка, крупного телосложения, ушла, и мы вернулись к разговору.

– Да. – Продолжил сосед. – Варится только из зелёной, кипит, а потом туда спирт льёшь, масла отделяются, вот их и собираешь.

– Зачем варить? Она здесь и так убойная растёт.

– Ну, я сам не рву её. Это так, если принесёт кто. Слушай, ты помешай ещё, а я бульбулятор принесу. Я из бутылки только курю.

И снова я остался один на один с казаном, мой взгляд упал на ведро, которое я принёс – «Если бы не оно» – подумал я – «Сидел бы сейчас дома». В одиночестве гораздо лучше, чем в компании планового, хотя, в этой стране все курят или пьют, в таком случае, просто не с кем общаться. Сосед вернулся с двумя бутылками.

– Водный? – Я сказал, чтобы просто что-то сказать.

– Ага, он самый.

К нам прибежал его сынишка – Богатырь – так он себя называл, пацану лет пять, на вскидку. Он ходил с деревянным кинжальчиком за поясом.

– Папа, там Дима пришёл. – Сказал Богатырь.

– Скажи ему, пусть сюда идёт.

– Дима – это который на тракторе ездит? – Поинтересовался я.

– Да, а ты с ним знаком?

– Постольку – поскольку.

– Ну, не курили вместе?

– Нет, да, я курю-то редко и стараюсь не палиться.

Пришёл Дима, рассказал, как отвозил баранов в горы на пастбище и провалился в болото, когда вышел из трактора. Показал грязную, мокрую ногу. Он тоже одобрительно отметил полянку под ивой, только в своей, грубой форме – непристойными словами. Затем они с соседом ушли курить, а я остался снова один, помешивать варево в казане. Я бултыхал шумовкой в казане куски мяса с луком и морковью, залитые водой с мукой и томатом, выглядело и пахло всё это аппетитно. Я сегодня ещё ничего не ел, как проснулся, принялся цедить вино и охмелел, напробовавшись его на голодный желудок. В животе заурчало и на этой ноте вернулся сосед.

– Ну, всё, пойдём, покурим, потом картошку закину.

Мы обошли иву, с другой стороны стоял деревянный столик, краска на нём вздулась и потрескалась, он, наверное, много лет стоит здесь под снегом, дождём и знойным горным солнцем. Сосед раскурил бульбулятор, мы хапнули.

– Я тебе сейчас предложу, только это между нами, пацанами. У меня трава есть, надо шишки от неё отделить, часть себе возьмёшь по-братски, ну, а остальное мне останется.

– Нет, спасибо, мне не надо, я-то редко курю.

– Ну, а что ты? Взял бы сколько хочешь, да курил. У меня времени не хватает заняться этим, а так мне бы помог.

– У меня со временем тоже засада, огород, книгу пишу. А курить мне не надо.

– Ну, смотри сам. Я вот Зеланда слушаю, не слушал?

– Знакомая фамилия, о чём?

Я-то, конечно, прекрасно знаю В. Зеланда – трансёрфинг реальности, только вот считаю это полнейшим идиотизмом. Реальность, она одна и вся суть в том, принимаешь ты её или нет. Зеланд пытается навязать учение как стать счастливым. «Никак!» – вот моё мнение, если ты считаешь себя несчастным, то никакой Зеланд, и никакой другой эзотерик тебе не поможет, ты просто унылое говно, ищущее помощи у духовников-шарлатанов. И пока ты пытаешься вырваться из своего унылого болота, покупая, скачивая, слушая и распространяя всю эту белиберду, Зеланд обогащается, приобретает известность, его книги переводят на другие языки, переиздают, а он пишет ещё и ещё, чтобы ты думал, вернее не думал, а просто искал ответы на свои вопросы, перестраивал мышление, посылал в космос сигналы, создавал энергетические потоки. И не думал! Не думал о том, как ты жалок и как жалок Зеланд, но между вами одно отличие – ты его слушаешь, читаешь, а о тебе никто не знает, ты всего лишь потребитель очередного бестселлера о том, как надо жить. И пока Зеланд пытается взять волну эзотерики из зелёных купюр на сёрфинге своих трудов, ты упиваешься трансоккультизмом и превращаешь свою жизнь в убогое существование, расплывшись в обольщении о том, что реальность изменится, только вот надо работать над её восприятием и излучать энергетические потоки, или не излучать.

Сосед включил в Ютьюбе его аудиокнигу, протянул мне телефон.

– На, вот, только это слушать надо, это что-то вроде философии, что ли.

Ага, философии! Ты вообще можешь отличить хорошую литературу, от плохой? Философию от псевдодуховности? Ты вообще, хоть что-то можешь?

Сосед закинул картошку в казан, сыпанул соли и прокомментировал свои действия: – «Надо посолить, тогда картошка не разварится и сейчас вот можно кинуть специи: лаврушку, перец, а в конце – зелень». Кинул специи и накрыл крышкой.

Я начал слушать трансёрфинг реальности, но хватило меня на полторы минуты, я вернул соседу его телефон и сказал, что сейчас я изучаю И. Ильина, русского философа двадцатого века. Он повторил за мной фамилию, видимо, чтобы запомнить. Подкинул дров в костёр и принялся раздувать огонь кусочком фанеры. Меня накрыла его «варёнка», дурь оказалась убойной.

– Когда вы собираетесь в поход?