2г0в2н0

Макс отправился в сторону туалета, а мы все в типи. Ночь на удивление тёмная, луна так и не появилась, но зато звёзды усыпали всё небо, невозможно было не смотреть на них, они как что-то запретное, как голая девчонка вынуждали украдкой взглянуть, а взглянешь – уже приковано внимание. Я вот не знаю, на всех так влияет звёздное небо, заговорщически, или это только для меня эти маленькие огоньки являются чем-то магическим, у меня будто связь с ними какая-то, я могу подолгу стоять, запрокинув голову и разглядывать, словно в душу вселенной смотрю; мне кажется, что через созерцание звёздного купола, я прикасаюсь к чему-то священному, кажется, что вот-вот и мне откроются все тайны мироздания, я получу ответы на все вопросы, только вот нет у меня никаких вопросов, перед лицом неба всё мирское меркнет. Мы медленно телепались в сторону типи, глядя вверх, мы шли словно бы по небу, наслаждаясь мгновением. Ах, какое же это чувство, когда просто получаешь удовольствие в «этом моменте», когда находишься здесь и сейчас, ведь здесь и сейчас всегда всё отлично, вот если всё откинуть, всё то, что было, всё то, что будет, всё, что может быть. Вот прям сейчас, сию минуту, всё так хорошо, что не передать словами, правда, ведь? Как мне хочется, чтобы каждый мог испытать это чувство, перестал гнаться за фантомными ценностями, за мнимыми убеждениями. Если бы мы могли просто взять и, хотя бы на один день, все вместе, перестать выдвигать свои требования друг другу, отстаивать свою точку зрения, меряться богами и богатством, а взять и написать в комментариях, что-то доброе, что-то то, чего так не хватает, что хочется больше всего – любви и слов одобрения. Мы ведь все стараемся, трудимся не покладая рук, а вечером заходим в новостную ленту, в комментарии, а там столько негатива, столько шовинизма, если вы меня спросите, какая идеология самая распространённая, я отвечу – шовинизм. И это не зависит от национальности, вероисповедания, сексуальной ориентации, возраста, все пропитаны шовинистскими идеями, а это разрушительно, это вредоносная идеология, мы даже не заметили, как стали нетерпимы друг к другу. Мы лицемеры, все до единого, проповедуем шовинистские идеи, прикрывая их религиями, фактами – пруфами. Когда у человека ни остаётся ничего, чем бы он мог гордиться, он становится шовинистом, начинает гордиться, надуманными принципами, которым сам не следует, просто это всё, что у него есть.

В типи была низкая дверь, закрывающаяся брезентовым пологом, который просто свисал, заслоняя нутро жилища от уличного сквозняка, мы по очереди проникли в это круглое строение с высоченным, конусообразным потолком, в котором было небольшое отверстие для отвода дыма. Внутри находился Птаха, он стоял на четвереньках посреди типи и раздувал огонь в очаге, сложенном из огромных камней. По периметру стояли раскладушки, и на одной из них сидел Парашютист, а рядом с ним женщина. Мы робко сели на раскладушку и принялись следить за потугами Птахи, у него ничего не получалось, но он не отчаивался и с чувством достоинства, присущем, пожалуй, аристократии, продолжал, подкладывать хворост и раздувать еле тлеющие угольки, которые светились ярко красным светом, от стараний Птахи. Женщина наставляла странным образом Парашютиста на сомнительные свершения:

– Я чувствую, в тебе есть это начало. – говорила она. – Тебе стоит изменить своё мышление, и тогда изменится твоя жизнь.

– Думаешь, у меня есть способность к этому? – Парашютист был возбуждён, как обычно бывает человек возбуждён от приближающегося и желанного чуда. – Я вот это вот всегда хотел знать.

– Конечно, есть! – воскликнула женщина, а Птаха с горделивой осанкой в индийских шароварах продолжал свои тщетные потуги. – Если бы не было, я бы с тобой не говорила об этом. – она искоса поглядывала на нас и расходилась ещё больше, играя на публику. – В каждом есть и женское и мужское начало, какое-то преобладает, а в тебе гармония. Если ты будешь медитировать каждый день по пятнадцать минут, то научишься посылать сигнал в космос, во вселенную, а она непременно будет отвечать, достигнув гармонии, ты обретёшь спокойствие и душевное равновесие.

– Да, вот, как правильно медитировать, я может, делаю, что-то не то? – Парашютист явно возлагал большие надежды на эзотерические учения и на эту женщину. – Я просто сажусь в позу лотоса, закрываю глаза и стараюсь ни о чём не думать.

– Чё вы тут делаете? – в типи заглянул Макс. – Чё не получается, Птаха?

– Не горит, хворост сырой. – Птаха поднялся с колен. – Надо настругать щепок с сухого бревна.

– Пойдём. – Макс не заходя ушёл. Птаха вышел следом.

– Ты всё правильно делаешь. – продолжала женщина. – Возможно, поэтому в тебе энергии пришли в равновесие, продолжай и ты освободишься от того, что тяготит твоё сознание.