30:70. Архитектура как баланс сил

Было и сопротивление сверху. Там, где буржуазия и аристократия сохраняли влияние и даже усилили его (как в странах буржуазной демократии), эти классы желали бы демонстрировать свой статус, свое влияние и богатство. У новой архитектуры средств для такой демонстрации (кроме эпатажного контраста по отношению к историческому окружению) не было; получавшиеся особняки подходили для демонстрации открытости и свободы, но не для традиционно понимаемого конфиденциального способа демонстрации статуса и богатства. Кажется, что новая архитектура на Западе не приучила большинство заказчиков к своим средствам выражения исключительности. А там, где режимы были тоталитарными или хотя бы авторитарными и где власть ощущала себя как Власть с большой буквы (а часто по силе и жестокости и была таковой), там сама эта власть желала бы показать свою значительность, свое положение, свою мощь, причем показать как можно более артикулированно. И тут тоже продолжали активно развиваться силы сопротивления новой архитектуре. И эти силы, как мы покажем в следующей главе, в ближайшем будущем оказались решительно востребованы.

44-этажное здание отеля Essex House – пример архитектуры ар-деко. Нью-Йорк, 2005

Глава 7 Последний рецидив изобразительности: ар-деко и тоталитарные неоклассические стили

Этот период интересует многих, но никак не войдет на полных правах в историю архитектуры XX века. Почему? Потому что он с точки зрения современной архитектуры представляет собой откат, отступление, поражение, пусть даже временную, но сдачу авангардных позиций. Кроме того, существование заключительного этапа этого периода тесно связано с историей самых страшных диктатур в истории XX столетия и прямо ассоциируется с их деяниями.

Как начался этот период? Везде по-разному, по разным причинам. Во-первых, надо сказать, что перед нами два разных стиля, которые где-то развивались друг за другом, где-то параллельно или даже смешиваясь друг с другом. В одном чистая форма сохраняется, но заполняется основанными на разных национальных традициях декорациями и орнаментами. Это – так называемый ар-деко. В другом происходит возвращение к мегалитическим формам какой-то утрированной и дистиллированной неоклассики. Этот стиль особенно активно развивался в тоталитарных государствах, иногда, например в сталинский период Советской России, смешиваясь с элементами языка ар-деко.

Итак, начнем с ар-деко. У него есть своя хронология, своя география, свой круг тем, вопросов, стилистических примет и приемов. Но это стиль, который уже не имеет всеобщего характера, это стиль, живущий в соседстве с Авангардом, но не вторгающийся к соседям, а скорее уступающий им. Стиль этот имеет двойственный характер: с одной стороны, он игровой, а с другой – очень серьезный. Это язык, который играет со значениями: с эротикой, с бионическими ассоциациями, с традициями разных национальных культур, с историческими стилями. Но он же и абсолютно серьезен в том, что составляет его основную особенность: он рассчитан на богатство исполнения (возможно и внешнее богатство, но лучше – настоящее богатство, с камнем, позолотой, другими дорогими материалами), на демонстрацию богатства, на демонстрацию достижений буржуазии. В результате этот стиль стал многократно «возрождаемым»: каждый раз, когда, в том числе сегодня, требуется продемонстрировать богатство прямым, лишенным намеков и иносказаний путем, происходит обращение к ар-деко.

Угол Пятой Авеню и Центрального парка – еще один характерный для Нью-Йорка пример застройки ступенчатыми небоскребами в стиле ар-деко. 2009