30:70. Архитектура как баланс сил

Неоклассический стиль в СССР прервался практически одновременно со смертью Сталина в 1953 году. Еще два с половиной года, словно по инерции, достраивались дворцы и высотки сталинской эпохи, но постановлением правительства «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» от 4 ноября 1955 года любым удорожающим строительство украшениям архитектуры в СССР был положен конец.

Этому событию предшествовали и сопутствовали многие изменения на карте архитектурного мира. После разгрома фашистских держав и окончательного развенчания в феврале 1956 года культа личности Сталина неоклассическая или просто украшенная «излишествами» архитектура стала восприниматься малоценным в художественном отношении придатком породивших ее политических режимов. Это, конечно же, глубоко несправедливо. На наш взгляд, неверно оценивать художественные достижения в зависимости от того, насколько гуманной и демократичной была политическая система, во времена которой эти произведения создавались. Шедевры античного Рима, тот же Колизей, воспринимаются нами сегодня независимо от деяний, для которых они были построены. Да и архитектура Средневековья вряд ли оценивается нами в связи с историей инквизиции. Но преступления тоталитарных режимов перед собственным и другими народами были слишком велики, а судьбы пострадавших от этих режимов людей столь трагичны, что возможности в данном случае дистанцироваться от политики в оценке искусства просто не было. Во всех странах, где произведения неоклассики еще до войны воспринимались как возможный ответ на задачу создания крупного общественного здания (как, например, при строительстве Национальной галереи искусств в Вашингтоне, построенной в 1941 году по проекту убежденного неоклассика и крупного специалиста в области музейных зданий Джона Рассела Поупа), после войны пришло понимание, что взгляд на архитектуру нового, свободного мира должен быть кардинально изменен.

Изгнанные из своих стран или лишенные в них работы во времена диктатур величайшие архитекторы и теоретики авангарда – Мендельсон, Мис ван дер Роэ, Гропиус, Шарун, Мельников – не оставляли мечты о новых формах, о новом высказывании, об архитектуре, которая на месте отвергнутого неоклассического диктата должна была стать архитектурой свободы. Мир был открыт интернациональному архитектурному модернизму, прямому наследнику идей Авангарда.

Декор как часть архитектуры, в том числе и как часть стройной системы неоклассицизма (хотя до начала эпохи Авангарда украшение архитектуры было принадлежностью любого стиля и любой национальной архитектурной традиции) оказался вновь исключен из словарного запаса архитектора, поскольку какие-то его формы ассоциировались с архитектурой преступных режимов. У архитектурной и строительной культуры была отнята возможность украшать, разнообразить, мельчить и тем самым приближать к масштабу человека поверхности фасадов зданий, давать этим поверхностям сложный рельеф, который так нужен для оседающей на них пыли времени, патины и благородного старения.

Глава 8 Победа модернизма после второй мировой войны. Короткий период постмодернизма. Новая победа модернизма

После окончания страшной Второй мировой войны мир начал обустраиваться по-новому. В европейской и североамериканской частях этого мира демократическое устройство государств сочеталось с возвращением к искусству и архитектуре модернизма, чаще – к радикальным версиям модернизма, которые, являясь прямой противоположностью архитектуре неоклассики тоталитарных режимов, на взгляд современников наилучшим образом ассоциировались с демократическими политическими тенденциями. Модернизм представлялся стилем (а можно говорить о модернизме как о зарождавшемся интернациональном стиле) развития и надежды, стилем, связанным с прогрессом и социальными ценностями.

Неоклассика оказалась, как было уже сказано, скомпрометирована прямыми ассоциациями и связями с тоталитарными режимами. Неоклассическая архитектура еще продолжала развиваться в начале пятидесятых годов в СССР и странах «социалистического лагеря». Это обстоятельство стало еще одним аргументом против неоклассики, да и декора, украшения зданий в целом. Смотря на сталинский СССР и близкие к нему социалистические страны, любой наблюдатель мог убедиться в том, что диктатура (пусть социалистическая) поддерживает колонны, пилоны, карнизы, пышное убранство фасадов. Можно было удостовериться в этом и на примере Испании, где после войны авторитарный режим Франко продолжал строить в стиле абстрактной неоклассики.

Итак, «неоклассика» оказалась без вины виноватой, во-первых, в силу своей казавшейся избыточной изобразительности и декоративности (она, напомним мысль сторонников авангарда, насыщает здания тем, что является излишним), а во-вторых, из-за своей связи с диктаторскими режимами. Стиль ар-деко, как подчиненная составная часть тоталитарной архитектуры, тоже оказался в опале.