30 секунд до рая. Сборник миссионерских рассказов

Уже включили фонари, и теперь не было видно серых тяжелых туч, бетонной плитой целый день нависавших над городом. Опять шел мокрый снег. Снежинки, подгоняемые ветром, с шуршанием ударялись о стекло больничного окна и медленно по водянистым струйкам сползали к подоконнику, образовывая на нем липкие снежные кучи.

– Хорошо внутри, да, пап? – внезапно прервал молчание Марк. – Я всегда любил смотреть на непогоду из домашнего окна. На улице дождь или ветер лютует. Помнишь, как перед ливнем задувает? Летит мусор, пыль, женщины держатся за юбки, чтобы они не задирались… Потом как ливанет! Кто-то бегом успевает спрятаться под подъездный козырек. Кто-то насквозь промокший уже и не спешит никуда. А я все смотрю со стороны, смотрю…в тепле, в уюте, словно в телевизоре слежу за ними.

Но невозможно в этой жизни только брать и наблюдать. В конце концов, настает время, когда нужно вкладывать в других и отдавать. Когда я смотрю в Верочкины глаза, то понимаю – нельзя оставлять ребенка в беде только потому, что так тебе ненапряжно. На этом свете именно руками людей Бог творит счастье.

Ты, папа, не переживай. Мы с Лизой уже давно об этом думали. Хорошенько все взвесили. Даже документы уже собрали. А тут как ответ на наши молитвы – это чудо в перьях.

При последних словах Марк усмехнулся, вспомнив торчащие во все стороны Верочкины косички. Если бы он смотрел не в окно, то, наверное, заметил, что застывшие в каменной маске уголки губ Аверкия Степановича, помимо его воли, тоже слегка сдвинулись по направлению к ушам. Не иначе как перед его мысленным взором предстала недавняя африканская «тумба-юмба».

– Она даже чем-то на маму похожа, – продолжал Марк свой монолог, – такая же смышленая и востроносая. Ты ее полюбишь. Верочку невозможно не полюбить. И знаешь… прости меня за шашлыки. Я был неправ, что не приехал.

Проглотив неизвестно откуда взявшийся в горле комок, Аверкий Степанович глухо произнес.

– Мне-то что? Это ваша жизнь, – и чуть погодя едва слышно добавил, – матери сам расскажешь.

8. Концерт

– Круто, круто! It`s perfect! I`m real cool! (великолепно! Я действительно крут!)… – думал Валентин, поворачиваясь то в фас, то в профиль перед одним из огромных зеркал, стоявших по периметру в фойе училища искусств. Оттуда на него смотрел парнишка лет восемнадцати. Черная, небрежно выпущенная рубашка и по моде зауженные книзу джинсы, подчеркивали стройную юношескую фигуру. На шее у него висел кулон в виде черепа.

Рядом в кожаном бежевого цвета кресле развалилась Юлька и, не смотря на то, что Валентин практически не уделял ей внимания, восхищенно щебетала о вчерашнем концерте где "ударники были просто класс, а певец так уработался, что весь взмок, но при этом энергетика от него так и пёрла"…

Валентин и Юля учились в этом самом заведении и сейчас задержались после занятий, чтобы передать скрипку их знакомому.

На этот вечер в концертном зале училища был запланирован какой-то хор.

– Валь, пойдем на концерт, все равно вход бесплатный, наверно Вовка придет не скоро? – просительно протянула девушка, провожая взглядом колоритные фигуры в рясах, прошествовавшие мимо них и углубившиеся в зал. Похоже, ожидаемое мероприятие было духовного содержания.

Валька сморщился, отчаянно замотал головой. Всем своим видом он показывал однокурснице отвращение к предстоящему действу.

Неожиданно из зала показалась Алёна с какой-то девушкой. Они куда-то спешили, о чем-то быстро и весело разговаривая. Обе были в одинаковых платьях «в пол» из темно-зеленого бархата. Белые шарфы полупрозрачным облаком обнимали девичьи плечи и словно крылья своими концами свисали сзади. Казалось, что девушки спустились с небес или, как минимум, неведомым образом перенеслись из прошлого.

– Разве ты тоже участвуешь в концерте? – удивился Валентин, с головы до ног разглядывая Алёну, учившуюся в параллельной группе. Обычно он ее не замечал. В молодежной одежде девушка практически не выделялась среди своих сверстниц.

– А ты пришел послушать? – Алёна на мгновение притормозила, одарив Валентина улыбкой от которой у того пробежали мурашки по всему телу.

– Да нет, подобные мероприятия способны только травмировать мою нежно-художественную натуру. Мы другана ждем, – и он демонстративно повернулся к Юле, давая понять, что Алёна вольна идти дальше, куда ей только вздумается.

Теперь парень припоминал. Краем уха он действительно слышал, как Алёна недавно рассказывала, что она поет в церковном хоре. Впрочем, ему-то что за дело до всего этого? Ему нужно лишь передать скрипку Вовану. Вот и все.

Потихоньку стал собираться народ. Платки на головах некоторых женщин подтверждали Валину догадку, что сейчас начнется заунывное церковное пение.