К слову сказать, многие тревожные люди самостоятельно додумываются до таких способов уменьшения ситуативной тревоги, как отвлечение (дистракция) от тревоги и, напротив, её агрессивное усиление. Однако такие способы работы с тревогой являются не самыми продуктивными и, по сути, могут быть охарактеризованы как способы псевдопринятия тревоги, поскольку они работают лишь в краткосрочной перспективе, однако на дальней дистанции не приводят к ослаблению избыточной тревоги. Таким образом, попытки отвлечься от тревоги путём судорожного переключения внимания на те или иные вещи, предметы и процессы, равно как и попытки злиться на свою тревогу и просить «добавки» не являются предпочтительными. Хотя при панических атаках метод агрессивного усиления тревоги является одним из возможных на первых порах.
В более наглядной форме ключевые критерии отличия принятия от непринятия тревоги рассмотрены в нижерасположенной таблице (см. таб. 8).
Следует заметить, что тревога поддерживается требованиями её скорейшего исчезновения, которые возникают в связи с искажёнными представлениями о том, что тревога невыносима. Иррациональные убеждения о непереносимости тревоги (они выделены жирным шрифтом), а также альтернативные им более гибкие и рациональные убеждения представлены ниже.
– «Я не в силах пережить это мучительное чувство тревоги».
– «Я много раз проживал тревогу, и худшее, что случалось – это просто дискомфорт».
– «Мне нужно избегать любого эмоционального дискомфорта».
– «Избегание тревоги лишь увеличивает количество негативных эмоций в моей жизни».
– «Тревога будет бесконечной, если я не сделаю всё, чтобы от неё избавиться».
– «Тревога имеет естественную тенденцию снижаться, а борьба только усиливает её».
– «Обращение за помощью поможет мне избавиться от тревоги».
– «Обращение за помощью только усиливает мои страхи в долгосрочной перспективе».
– «Тревога хуже, чем переживание физической или душевной боли».
– «Тревога – всего лишь нервное возбуждение, пусть и неприятное, но точно выносимое».
– «Мне нужно избегать пугающих ситуаций, чтобы предотвратить тревогу».
– «Полезнее дольше оставаться в пугающей ситуации, чтобы ощутить, что она безопасна».
ШАГ 17. НЕ ИСПОЛЬЗУЙТЕ ЭМОЦИИ КАК АРГУМЕНТЫ
Многим тревожным людям кажется, что если они испытывают тревогу, значит им и вправду есть о чём беспокоиться, в то время как если они спокойны, то у них автоматически исчезают любые поводы для переживаний. Вы так же можете быть убеждены в том, что если вы тревожитесь, значит у вас больше оснований подозревать у себя то или иное заболевание, а если вы спокойны, то ужасная болезнь будто бы на время спряталась и сказала: «Пожалуй, не сейчас – подожду, пока ты начнёшь тревожиться». Так вы можете невольно совершать ошибку эмоциональной аргументации (см. рис. 19), однако будущее в любом случае остаётся непознаваемым и неконтролируемым.
Вдобавок к этому, вы можете использовать яркие и красочные образы своего богатого и творческого воображения как доказательство наличия у себя того или иного заболевания, в то время как появление болезни не зависит от того, как часто вы о ней размышляете. Поймите, что ваши тревожные фантазии не могут выступать доказательствами наличия у вас какой-то болезни, поскольку в таком случае врачи во время обследований откладывали бы свои медицинские приборы в сторону и просили бы вас качественно представить, что у вас, например, инфаркт, инсульт или лейкемия.
Типичные иррациональные убеждения о том, что наличие эмоции тревоги является свидетельством опасной болезни, представлены ниже (они выделены жирным шрифтом), как и альтернативные им более здоровые и рациональные убеждения.
– «Чем сильнее я тревожусь, тем больше вероятность того, что я чем-то болен».
– «Если б это было так, то выраженность болезни определялась бы уровнем моей тревоги».
– «Если я испытываю страх, значит опасная болезнь не за горами».
– «Страх ничего не говорит о реальном заболевании, ведь эмоции – это не реальность».
– «Пугающие мысли о здоровье могут говорить в пользу того, что я болен чем-то ужасным».
– «У меня нет доказательств в пользу этого. Я и раньше так мыслил, но до сих пор жив».