30 сребреников

— Простите, что вмешиваюсь ваши преосвященства, — заметил я, — но кардинал Орсини прав, ремонт был выполнен за мои средства, поскольку я не мог больше работать в созданных ранее условиях.

На лице Орсини показалась улыбка, а камерленго понял в воздух палец.

— Ищи вот таких сотрудников Латино, — произнёс он, — которые тратят свои деньги на работу.

С этими словами этот весьма достойный человек удалился, сказав, что не видит проблем в том, что происходит и сейчас накажет тех, кто оторвал его от работы.

Когда он ушёл, а мы с начальством остались, кардинал ещё раз осмотрелся и ему явно понравилась проделанный мной ремонт и как сейчас всё было красиво и чисто.

— Сегодня подпишу указ, о твоём официальном назначении моим заместителем, — произнёс он, — не подведи меня.

— Ваше преосвященство, мой долг заботится о делах церкви и ваших, — подтвердил я, на что он кивнул и пошёл к себе, а вскоре и правда из секретариата принесли официальную бумагу, что синьор Иньиго де Мендоса, назначается первым помощником кардинала Латино Орсини в Secretaria Status, конгрегации Sacræ Cardinalium. Прочитав документ, я показал Бартоло вложить в руку посланца несколько сольдо, и посмотрел на Джузеппе, который со священным страхом посмотрел на меня.

— Открываем приём на работу тех, кто готов работать, — радостно объявил я ему.

Правда моя радость скоро потухла, когда я узнал размер жалования, на которое планировалось принимать людей и общий бюджет подразделения, так что обратился к Джузеппе.

— Идите поговорите с братьями, которые из-за своей гордыни уволились. Те из них, кто понял свой грех и смирил гордыню, мы готовы будем принять назад.

Священник поклонился и вскоре мир между нами был восстановлен, но на моих условиях. Просто они не знали, что за те деньги, что платят им, я вряд ли найду того, кто хотя бы сделает вид, что работает.

Зато теперь они, увидев бумагу из главного секретариата о моём назначении, перестали саботировать приказы и стали слушаться, а другого мне и не было нужно, поскольку им отводилась роль простых сортировщиков почты, ведь всё основное, я делал только сам. Заказав, чтобы мне нарисовали карты Италии, Франции, Англии, Германии — тех стран, где были открыты сейчас филиалы инквизиции, я повесил их на стены в зале и отметил области, где они находились и распределил поток почты на несколько направлений. Первый — самый большой, который касался доносов на соседей и священников, я компоновал по филиалам нужных стран и папскими гонцами отправлял на рассмотрение в филиалы инквизиции на местах, поскольку это нужно было расследовать только там. Второй поток — меньший, касался запросов проверки трудов или печатающихся книг на ересь, на него отвечал я, сверяя ответы со своими учителями и последний, самый меньший, наподобие того, где один дворянин жаловался на другого, что дал приют общине вальденсов я откладывал, чтобы пойти с ним к кардиналу Орсини.

Уже на вторую неделю нормальной работы папской инквизиции, монахи довольные упрощением своих задач до минимума, работали быстро и споро, сортируя накопленную почту, а я, превратившийся в главный обрабатывающий и отвечающий мозг канцелярии только успевал диктовать бедняге Бартоло, ответы на письма и формировать почту на отправку.

Активность я развил такую, что вскоре к нам заглянул мой знакомый епископ из канцелярии международной почты, который пришёл с вопросом, что такого случилось в папской инквизиции, что оттуда пачками пошли письма на отправку. Увидев распределение столов, расстановку табличек и сотрудников такое же, как и у себя, а главного, пусть и мелкого паука посредине всей этой паутины, он поздоровался только со мной и сразу же откланялся, поскольку вопрос у него закрылся сам собой.

Глава 18

2 февраля 1455 A. D., Рим, Италия

— Кардинал Орсини, — папа Николай V, покашлял в платок, поскольку уже месяц чувствовал себя неважно, — на вашу канцелярию последнее время поступает масса жалоб.

— Каких же Ваше святейшество? — уже привычно ответил тот, поскольку головной боли у него с появлением нового помощника прибавилось значительно, но кардинал никогда бы не признался в этом даже самому себе, что ему нравилось, как сейчас всё функционирует. Глазу было приятно, что приходя на службу, всё это происходит само собой и все работают не покладая рук. Ему очень нравилось, то, что он считал безнадёжным делом, стало неожиданно работать. Ну и не последним фактором явилось то, что на эту часть его обязанностей стали многие реагировать, хваля его за грамотные и чётко составленные ответы учёным или светским властям городов, о которых он не имел ни малейшего понятия. Но он улыбался и заверял, что это просто его работа. Кардинал стал чувствовать, что к нему стали проявлять больше внимания и это его не могло не радовать.

— Филиалы инквизиции в разных странах, через своих епископов и архиепископов жалуются, что вы их стали слишком загружать работой, — продолжил папа, — на это у них нет ни средств, ни ресурсов.