300 лет российской морской пехоте, том I, книга 3<br />(1705-1855)

Весной 1827 г. Россия, Великобритания и присоединившаяся вскоре к ним Франция решили поддержать борьбу Греции за независимость от Османской империи. Дня влияния на непримиримую политику Турции союзники отправили к ее берегам военные эскадры. 2 июня 1827 г. в Кронштадте Николай I напутствовал российскую эскадру словами: «Надеюсь, что в случае каких-либо военных действий поступлено будет с неприятелем по-русски». Моряки полностью оправдали доверие императора. 8 (20) октября 1827 г. три союзные эскадры вступили при Наварине в бой с турецко-египетским флотом и совершенно уничтожили его. Уже в ночной темноте 84-пушечный корабль «Гангут» взял на абордаж турецкий брандер. Участник этой схватки лейтенант А.П. Рыкачев в своих воспоминаниях хорошо описал специфику абордажного боя той эпохи: «…ударили тревогу и тотчас же закричали в люки: „Абордажных наверх“. Командуя второй партией, я моментально выскочил на шканцы. Неприятельский двухдечный фрегат шел прямо на нас <…>, бушпритом сильно ударил в нашу грот-мачту и увяз в наших грот-вантах. Рассчитывая на абордаж, нам приказано было с первой и второй абордажными партиями предупредить неприятеля, и наши бравые матросики в одну секунду, по бушприту и такелажу, вбежали на палубу неприятельского фрегата. Как партионный начальник, в числе других офицеров, я хотел быть первым на неприятельском судне, но некоторые из наших матросов опередили нас и, нашед на палубе трех голых турок, которые старались раздуть огонь, разведенный в кострах, в исступлении изрубили их. <…> Огонь был везде потушен. Наши абордажные рубили такелаж, чтобы освободить реи нашего корабля. В это время капитан А.П. Авинов, заметив, что у неприятельского фрегата брошен якорь, приказал мне отрубить канат и буксировать (брандер) к берегу, где пустить его ко дну. Поручив старшему после меня офицеру смотреть, дабы не открылось где-нибудь вновь огня, и прорубать борта неприятельского фрегата, я спустился в шлюпку и вскоре успел, с подошедшими ко мне на помощь гребными судами нашей эскадры и с французского корабля „Бреславль“, отвести его в сторону. Здесь, прорубив в нескольких местах борт навалившегося на нас фрегата, мы пустили его ко дну и, сняв наших людей, возвратились на корабль»[34].

Интрепель (абордажный топор). 1-я половина XIX в. (ЦВММ). Такие топоры входили в обязательный комплект абордажного оружия каждого военного корабля. В случае ближнего боя ими вооружались абордажные партии. Однако отсутствие абордажей постепенно привело к тому, что интрепели на судах хранили плохо, нередко в поломанном виде. Например, летом 1850 г. начальник штаба Черноморского флота В. А. Корнилов, осмотрев фрегат «Месемврия», обнаружил, что интрепели 40-го флотского экипажа оказались «большею частью переломаны с концов и даже сломаны и согнуты в крюках».