300 спартанцев. Битва при Фермопилах

От Аргоса до Микен было не более шестидесяти стадий, поэтому аргосские военачальники были уверены, что их войско даже при долгих сборах окажется у Микен намного раньше лакедемонян. Каково же было изумление аргосцев, когда на равнине под Микенами они увидели расположившихся станом спартанцев.

Полководцы аргосцев Терей и Автесион вступили в переговоры с Леонидом, стараясь доказать ему обоснованность своих претензий к микенянам. Переговоры проходили в шатре Леонида. Кроме царя и аргосских военачальников, там же присутствовали спартанские лохаги Сперхий, Эвенет и Пантей. Пришел на эту встречу с аргосцами и стратег микенян Ферсандр. Говорили в основном аргосцы и Ферсандр, доказывая друг перед другом свою правоту.

Леонид прекратил этот затянувшийся спор, предложив сторонам прибегнуть к третейскому суду.

– А третейским судьей будет, конечно, спартанский царь, – язвительно усмехнулся вспыльчивый Терей, переглянувшись с Автесионом.

– Не обязательно, – сказал на это Леонид. – Если у аргосцев есть недоверие к спартанцам, то пусть их спор с микенянами рассудят Коринф или Афины.

– Царь, – промолвил более сдержанный Автесион, – споры со своими союзниками аргосцы привыкли улаживать сами. Третейский суд нам ни к чему. Ведь и спартанцы когда-то обошлись без третейского суда, враждуя с мессенцами.

Леонид сразу понял коварный намек Автесиона. В далеком прошлом спартанцы действительно затеяли долгую войну с мессенцами под надуманным предлогом. Мессенцы в конце концов были порабощены Спартой. А лакедемоняне до сих пор не могут избавиться от обвинений в подлости и попрании законов гостеприимства перед лицом всей Эллады. Аргосцы же были самыми преданными союзниками мессенцев на всем протяжении их долгого и трагического противостояния со Спартой.

Если Леонид отнесся к намеку Автесиона с присущим ему спокойствием, то спартанские военачальники в гневе стали грозить аргосцам порабощением их земли по примеру Мессении.

– Еще царь Клеомен имел возможность разрушить Аргос, но не стал этого делать, дабы у спартанской молодежи было на ком оттачивать свое воинское мастерство, – гневно заявил Эвенет.

– Клеомен совершенно напрасно пощадил аргосцев, – сердито добавил Сперхий. – Рабские цепи, по-моему, самое лучшее украшение для них.

Аргосские военачальники не остались в долгу.

– Клеомен не разрушил Аргос не по причине своего благородства, а потому что не смог одолеть наших стен, – горделиво промолвил Терей. – Хваленая лаконская непобедимость не раз была втоптана в грязь не только аргосцами, но и мессенцами, и тегейцами.

– Если кто-то из присутствующих здесь забыл, как Спарта выкупала у тегейцев своих граждан, угодивших в плен и влачивших рабскую участь, то я им напомню об этом, – с усмешкой добавил Автесион. – Кстати, цепи, снятые с бывших лаконских пленников, еще и поныне висят на стене в храме Афины Алеи, самом почитаемом святилище тегейцев.

Сказанное Автесионом было горькой правдой для спартанцев. Такое случилось в царствование Леонта, деда Клеомена и Леонида. Потерпев сокрушительное поражение от тегейцев, спартанцы были вынуждены заключить унизительный мир, чтобы вызволить из плена своих сограждан.

Пантей, перемежая свои слова отборной бранью, тут же напомнил аргосцам, что Клеомен во время одного из своих походов на Аргос привел в Лакедемон четыреста пленников.

– Эти пленные долбили камень в каменоломнях близ Крокей, – сказал он, – потому-то с тех пор один из разломов в Крокейской горе называется «Аргосским». Клеомен запретил отпускать аргосских рабов на волю за выкуп. И правильно сделал.

– Если вы, уважаемые, угодите в плен, то у вас будет возможность поработать в «Аргосском» разломе, – с издевкой вставил Эвенет.

– И вы сможете увидеть могилы своих несчастных сограждан, умерших в каменоломнях от непосильного труда, – проговорил Сперхий, переглянувшись с Эвенетом. – На том кладбище найдется место и для вас, уважаемые.

Дабы переговоры не вылились в откровенную перебранку, Леонид поспешил объявить, что коль аргосцы не смогли договориться с микенянами миром, то пусть их тяжбу разрешит бог войны.

– Собственно, спартанцы для этого и пришли сюда, – добавил Леонид.

* * *

Город Микены невелик. Все городские строения умещаются на вершине высокого холма, который является продолжением горного кряжа Эвбея, возвышающегося в долине, где протекает река Инах и ее приток Астерион. Низменность, окружающая Эвбейскую горную гряду, представляет собой прекрасное пастбище. По берегам рек густо растут тростник и камыш, а заросли ивы местами такие густые, что продраться через них без топора невозможно. На склонах горы Эвбея в изобилии растет дикая маслина, соседствуя с сосной и вечнозеленым кипарисом.