33 мгновенья счастья. Записки немцев о приключениях в Питере

«Выгнали они меня, так и скажи, они меня просто выгнали! — Борис Сергеевич орал от возбуждения. — Собаки они!»

«Как волка ни корми, он все в лес смотрит», — сказал Олег Давыдович и пригладил волосы, приподняв кепку.

«Собаки!»

«Папа, пожалуйста!» — Наталья прислонилась лицом к плечу отца. Девочки перебрасывали с руки на руку горячие картофелины.

Вдруг лес зашумел, по небу заметались черные вершины деревьев, что-то надвигалось на нас — порыв ветра взметнул искры в костре. Дети завизжали, Наталья отпрянула в сторону, Борис Сергеевич опрокинулся назад, ноги его задергались. Я вскочил. Олег Давыдович забросал песком ярко вспыхнувшие поленья. Девочки уже спрятались у Натальи за спиной и сдували ей пепел с волос. Потом они мылись у ручья. А мы, дожидаясь их, курили.

«Это была осень», — проговорил Олег Давыдович, и мы тоже двинулись к воде.

Вернувшись в дом, Борис Сергеевич пожелал нам спокойной ночи и улегся спать. У детей в комнате было уже темно. Наталья легла на средний из трех деревянных топчанов между столом и окном и читала журнал, держа его обеими руками над головой. Рукава ее ночной рубашки задрались. На мокрые волосы было накручено полотенце. Я поблагодарил Олега Давыдовича и Наталью Борисовну за гостеприимство. Так довольно рано закончился первый вечер.

Я не знаю, долго ли я спал и от чего проснулся, — то ли от храпа мужчин, то ли от лунного света, то ли от прикосновения ноги Натальи. Она лежала на спине и глядела на меня так, словно это вовсе не она, растянув ноги в шпагате, достает ногой со своего топчана до моего. Пальцами она водила по моей голени и колену. Пока ее нога поднималась все выше и выше, я, не шевелясь, созерцал ее бедро с внутренней стороны.

«Не бойся, никто не проснется», — сказала она так громко, будто мы и не переставали разговаривать, и скинула с себя одеяло.

Олегу Давыдовичу достаточно было лишь руку протянуть, чтобы схватить меня. Он хрюкал во сне, сопел, вытягивал губы трубочкой. Наталью, которая схватила меня за ягодицы, это не тревожило. Олег Давыдович снова вошел в свой ритм и продолжал храпеть. Я обхватил ее голову. Волосы Натальи были еще влажными и пахли дымом и шампунем. Топчан ужасно скрипел. Однако чем больше я боялся, что муж проснётся, тем глубже в меня вонзались ее ногти. Мы, слава Богу, не рухнули вместе с топчаном, или до этого просто не дошло. Наталья, глубоко дыша, гладила меня по спине. Потом она уснула. Я уже сидел на корточках между топчанами, натягивая ей на плечи одеяло, когда мне показалось, что Олег Давыдович подмигивает мне.

Утром мы завтракали на веранде. Все выглядело так, будто я был членом их семьи и всегда жил вместе с ними. Скорее всего, никто ничего не заметил.

Только мы позавтракали, Борис Сергеевич надел на плечи самодельный деревянный ящик, подложив под плечевые ремни кусочки войлока. Олег Давыдович достал из-под лестницы дубинку, гладко отполированную от частого употребления. Мне пришлось идти с ними. Наталья с детьми осталась у ручья. На прощание она сунула мне в нагрудный карман маленький ножичек — для грибов.

На лугу, сплошь покрытом лютиками, не было протоптано ни одной тропинки. Впереди светлели березы. Но когда я оглянулся, мы оказались уже в окружении белых стволов, которые светились среди оранжево-желтой листвы и темно-зеленой травы. Кругом летали розовые паутинки и садились на лицо. Я помнил прикосновение Натальиных ног и рук, я знал, о чем она думает, пока строит с девочками плотины или читает им вслух.

Я старался не отставать от старика — на икрах ног у него выступали толстые вены. Его дыхания я вообще не слышал, время от времени он только сплевывал. Зато Олег Давыдович громко пыхтел у меня за спиной. Когда я оглядывался, он опускал глаза. Его нелепая походка — можно было подумать, будто ноги у него кончались под мышками, — казалась мне странной, а улыбка, которой он раньше подхватывал каждый мой взгляд, с тех пор как мы отправились в путь, вообще исчезла.

К березам постепенно стали примешиваться осины и ели. Мы шли по оврагам, склоны которых заросли папоротником, а стоячая вода на дне привлекала всевозможное зверье. Нам попадались огромные белые грибы, таких я еще никогда не видел. Я не удержался и отошел в сторону — срезать парочку великолепных экземпляров. Оба спутника сделали вид, что ничего не заметили. Я быстро догнал их и перегнал Олега Давыдовича. Он даже взглядом не удостоил мои находки. Березы уже больше не попадались, лес становился гуще. Средь бела дня, казалось, стемнело. Когда мы уходили, в небе вился жаворонок. А сейчас меня пугали крики внезапно взлетавшего воронья. Вскоре старику пришлось руками раздвигать ветки и сучья, чтобы дать нам возможность пробираться дальше. Они отскакивали от его ящика и больно били меня по лицу. Я выбросил грибы. Олег Давыдович сердито махал руками: нечего мне все время оглядываться, надо идти дальше.