33 визы

В Париже и Лондоне, в Бонне и Риме люди с участившимся сердцебиением прислушивались к новостям, доходившим из США. Обозреватель газеты «Монд» Андре Фонтэн, который в былые времена пуще всего боялся быть заподозренным в нарушении атлантической солидарности, теперь раздраженно писал: «Верно то, что Соединенные Штаты заставили Организацию американских государств почти единогласно одобрить свои решения и сами обратились в Совет Безопасности: Тем не менее остается фактом, что, ссылаясь на избитые доводы, справедливость которых ничто не мешало опротестовать, они действовали односторонне, пренебрегая Уставом Объединенных Наций... Невозможно понять, во имя какого принципа Вашингтон запрещает Гаване выбирать средства своей защиты, тогда как на территории Турции находятся американские базы, угрожающие СССР».

Я привез в Москву целый ворох газетных вырезок с такими высказываниями. Они убедительно показывают, до какой степени была поставлена под вопрос атлантическая солидарность в эти дни в Европе. Пуще всего по эту сторону океана встревожились тем, что американцы, затевая свою опасную авантюру, даже не сочли нужным проконсультироваться со своими союзниками или хотя бы предупредить их о том, что им предстоит пережить. А ведь на их территории находились американские атомные базы, на которые неминуемо обрушился бы ответный удар, начни только Пентагон термоядерную войну.

И сейчас, когда эта угроза уже отвращена, многие политические и общественные деятели Западной Европы всерьез задумываются над тем, какую же страшную угрозу навлекает на их страны участие в НАТО. Обстановка в эти тихие зимние дни и впрямь располагает к плодотворному раздумью. Пушки молчат, и небо по обе стороны Атлантики чисто. Парижане медленно прогуливаются по бульварам, разглядывая витрины магазинов, вдыхают свежий морозный воздух. Они переговариваются о подготовке к встрече Нового года, гадают о том, каким будет новый бюджет, обсуждают свои текущие дела.

На садовой скамейке в Люксембургском парке я подбираю забытый кем-то номер еженедельной газеты «Нуво кандид». Крупный заголовок гласит: «Скандальная Жанна д’Арк на Бродвее» — и фото: некая Джулия Проуз в полуголом виде пляшет твист на костре и поет: «Ах, дым ест мне глаза». Газета сердито огрызается: «Как реагировали бы американцы, если бы мы заставили Авраама Линкольна плясать в «Фоли-Бержер» или окружили Бенджамина Франклина танцовщицами из кабаре «Новая Ева»... Ну, это уже пошли истории из текущих отношений милых союзников по НАТО. Додумался же недавно американский журнал «Тайм» до того, что опубликовал на обложке портрет вожака фашиствующих банд ОАС Салана, смертной казни которого требовал де Голль, — властям пришлось конфисковать этот номер. Такт — штука дефицитная за океаном.

А серьезные французские обозреватели тем временем думают о будущем. Раздумывая об уроках всего того, что произошло в эти трудные недели вокруг Кубы, и о новых перспективах, газета «Монд» высказывается за превращение Западной Европы в безатомную зону. Она ссылается на то, что подобные идеи распространяются все шире, — достаточно прочесть внесенное Бразилией предложение, направленное на превращение всей Латинской Америки и Африки в безатомную зону. В Швеции рекомендуют, чтобы все страны, не имеющие ядерного оружия, обязались не приобретать его. И «Монд» предлагает со своей стороны превратить древний европейский континент в зону, где применение ядерного оружия было бы исключено.

Ну что ж, над этими вопросами стоит поразмыслить в нынешние холодные и ясные тихие дни, располагающие к спокойному раздумью после бурного урагана, пронесшегося над Атлантикой и потрясшего оба берега океана. И мне невольно вспоминается любопытная вывеска, которую мы увидели в одном небольшом городке штата Коннектикут, возвращаясь из Эндовера в Нью-Йорк; местный мэр — большой шутник, он распорядился прибить на воротах городского кладбища табличку с лаконичной надписью: «Не торопитесь: мы подождем».

Право же, следовало бы организовать экскурсию в этот город для воинственных генералов Пентагона и поддерживающих их конгрессменов!

Январь 1963 года ТЕПЛОЕ ТЕЧЕНИЕ

Это здесь, у ворот шумной и жаркой Гаваны, рождается Великое Теплое Течение по имени Гольфстрим. Ослепительно синяя морская река глубиной в семьсот метров и шириной в семьдесят пять километров прорывается сквозь Флоридский пролив на север, к нашему Мурманскому берегу и еще дальше, до самых ледовитых морей Советской Арктики, неся и им свое неимоверное тепло. И как было не вспомнить об этом в тот волнующий час второго января одна тысяча девятьсот шестьдесят третьего года, когда на площади Хосе Марти отгремели грохот и лязганье стали, умолк беспощадный рокот танковых и самолетных двигателей, стих тысячеголосый оркестр, в течение двух с лишним часов аккомпанировавший параду войск республики, и на широкое, опустевшее на миг пространство вдруг хлынул живой, бурлящий, веселый миллионный поток!