33 визы

Здесь и педагоги, и рабочие, и инженеры. Одни отправились за границу впервые, другие уже успели кое-где побывать. Неутомимый архитектор Михаил Александрович Эйнгорн, к примеру, в прошлом году совершил труднейший альпийский поход по горам Тянь-Шаня, до этого съездил на Шпицберген, побывал в странах Скандинавии, а сейчас вот спешит заснять столь важные для его профессии великие монументы древности. Но всех в равной мере увлекает и волнует эта интереснейшая затея: своими глазами повидать знаменитое Море Среди Земель, как зозут его с древнейших времен, самим походить по этим землям, которым было суждено стать колыбелью античной цивилизации.

Больше всех волнуются историки, географы и архитекторы; для них это не просто туристская поездка и интересный отдых, — щелкая фотоаппаратами и жужжа кинокамерами, они спешат собрать неоценимый материал для своей работы. И поскольку пребывание в каждой из восьми стран, лежащих на нашем пути, весьма ограничено во времени, каждый стремится извлечь максимум полезного из всякой минутки. Преподавательница из Астрахани Любовь Алексеевна Коростелева ухитрилась добыть в Сиракузах, ныряя на дно моря, самую настоящую морскую губку и морскую звезду, и все ей бурно аплодировали.

О памятниках античности, которые нам довелось повидать на этом дальнем пути, написано и рассказано за минувшие тысячелетия столько, что, казалось бы, явственно представляешь себе каждую трещинку на камне. Все же, когда перед тобой предстают, к примеру, на голом серо-желтом каменистом холме в безлюдном уголке Пелопонесса знаменитые львиные ворота Микен, где в прошлом веке ученый Шлиман открыл потрясающий клад неизвестной до той поры древнейшей культуры, которая восходила к легендарным временам Гомера, тебя буквально ошеломляет все то, что открывается твоему взору: и эти гигантские циклопические сооружения, и эта торжественная ширь гористого пейзажа, и голубая стена Ионического моря вдали.

С волнением осматривали мы памятники древности, возвышающиеся в неимоверно шумном, кипучем Стамбуле; и знаменитую Айя Софию, которая когда-то была православным храмом византийских императоров, потом стала мечетью, а сейчас превратилась в музей; и несравненную, красивейшую в мире Голубую мечеть; и ставшие ныне музеями дворцы турецких султанов, — сколько событий произошло на этих холмах у Босфора, сколько цивилизаций сменило друг друга!

А величественные руины римского форума, по каменным мостовым которого мы ступали с невольным трепетом, вспоминая памятные с далеких школьных лет красочные картины истории? А пирамиды, высящиеся на окраине Кипра, и древний сфинкс, лицо которого гордо хранит шрам от ядра, пущенного артиллеристами Наполеона? От интервентов, горделиво маршировавших перед пирамидами, давным-давно не осталось ни пылинки, а сфинкс по-прежнему обозревает грозными очами своими широкие просторы, которые он видел тысячи лет тому назад и будет видеть еще тысячи лет вперед.

А легендарная могила величайшего ученого древности Архимеда в Сиракузах? Как было не вспомнить величие духа этого человека, который перед лицом неминуемой смерти, когда римские легионеры, вторгшиеся в его город, занесли над его головой мечи, сказал им с великолепным презрением и неистребимой верой в будущее науки: «Только не трогайте мои чертежи...»

Но как ни увлекательно наше путешествие в глубь веков, как ни манит к себе, скажем, древнейший в мире город Библос в Ливане, где сохранились бок о бок руины многих и притом столь разных и непримиримых цивилизаций, каждая из которых свирепо истребляла все, созданное ее предшественниками; как ни поражает нас знаменитое Ухо Дионисия — высеченный в скалах у Сиракуз и действительно похожий на человечье ухо гигантский грот, где эхо достигает такой силы, что шорох разорванного у входа бумажного листа отдается из его глубины пушечным выстрелом; как ни потрясают нас фрески Микеланджело и Рафаэля в Ватикане — всегда и всюду властно напоминает о себе сегодняшний день Моря Среди Земель.

Разные народы живут на его берегах, и по-разному складывалась их судьба. Вырастали и рушились империи, вторгались новые и новые завоеватели, люди метались из края в край в поисках спасения и нигде не могли обрести покоя. Лишь к середине шестидесятых годов XX века завершился долгий и невыразимо тяжкий процесс борьбы народов Южного Средиземноморья за свою политическую свободу, а битва за окончательное экономическое освобождение все еще продолжается. К слову сказать, пассажирам «Литвы» было очень приятно воочию убедиться, какую весомую помощь оказывает этим народам наша страна. Мы все время обгоняли тяжело нагруженные советские торговые корабли, шедшие в порты Северной Африки. В Александрии увидели целый лес таких знакомых по московскому пейзажу строительных кранов. В Каире и в Алжире встречали наших специалистов. И уж, конечно, всюду слышалось магическое слово «Асуан».