33 визы

Самолет идет на посадку. Недлинная бетонная полоса. Навес из оцинкованного железа. Несколько пальм. И вывеска: «Привет от корпорации Гуаяна!» Жаркий ветер метет пыль и сухие, как порох, листья. Нас встречает молодой человек в грубой зеленой рубахе, белой каске и черных очках. Вначале мы принимаем его за гида, но потом выясняется, что это — уже накопивший немалый опыт инженер-венесуэлец, суперинтендант, а по-нашему директор строительства и эксплуатации первой очереди гидроэнергетического комплекса на реке Карони.

На ходу я записываю: «Герардо Чаварри. Окончил факультет строителей в университете. Начинал как помощник инженера на этой стройке восемь лет тому назад, когда она только начиналась — с первого колышка. Сейчас — руководитель ГЭС и распределительной сети». Мы катим в раскаленном до невозможности автобусе по новехонькому шоссе. Герардо Чаварра, напрягая голос, чтобы перекричать шум мотора, громко рассказывает: «Строим с 1963 года... Строительство ведет венесуэльская Корпорация Гуайяны по электрификации Карони, — сокращенно — «Эделька» — с государственным капиталом... Все рабочие и специалисты — венесуэльцы... Первая очередь плотины первого комплекса вступила в строй в 1969 году... Водохранилище уже заполнено... Уже работают три турбины мощностью по 185 тысяч киловатт... К 1974 году смонтируем еще две...»

Я гляжу на этого молодого директора с открытым волевым лицом и думаю: а все ж таки, всем чертям назло, и эта страна пошла вперед. Можно ли было мечтать, хотя бы лет десять тому назад, в то время, когда здесь безраздельно господствовали американские монополии, что не за горами, когда венесуэльцы сами, и притом на свои собственные деньги, начнут сооружать такие крупные современные сооружения? Конечно, электростанции Гури, которую строил, а сейчас уже и эксплуатирует, Герардо со своими коллегами, далеко до Братской или Красноярской, но ведь мы еще не забыли то время, когда Днепрогэс была нашим крупнейшим гигантом, а Гури уже равна Днепрогэсу...

За поворотом показалась величественная желтоватая плотина, перегородившая глубокое ущелье, прорытое своенравной Карони, — она и впрямь напоминала по масштабам днепровскую. За ней плескалось ослепительно синее искусственное море.

Герардо Чаварра предложил нам пройтись по гребенке плотины, потом опуститься в машинный зал и осмотреть работающие турбины. Мы охотно согласились. На ходу суперинтендант с видимым удовольствием продолжал объяснения.

— Видите ли, — говорил он. — Это наш первый опыт сооружения крупной гидроэлектростанции. Поэтому мы строим долго. Я уже сказал вам, что пока работают только три турбины. В 1974 году их станет пять, — мы вводим в строй по одной турбине в год. Но это не конец. Всего здесь будет работать десять турбин, и общая мощность гидроэлектростанции достигнет, таким образом, 1 850 000 киловатт, а это уже кое-что...

Герардо Чаварра победоносно улыбнулся и продолжал:

— Однако и это еще не все. План предусматривает строительство целого каскада электростанций на этой реке, пока что планируется три таких гидроцентрали. Так что впереди еще уйма работы. Но учтите, что мы уже сейчас вносим свой вклад в энергоснабжение страны. Наша станция снабжает током всю промышленность этого района, а она бурно растет — много энергии требует сталелитейный завод в Гуайяне, еще больше — алюминиевый завод «Алюминио дель Карони». Наконец, мы передаем энергию по линии высокого напряжения в Каракас — на расстояние семисот километров. В общем, потребителей хватает, — была бы энергия в наличии!..

Мы приглядываемся поближе к этому мощному сооружению. Вызывает уважение высокое качество строительных работ — венесуэльские рабочие и инженеры — отличные мастера своего дела. Работы неплохо механизированы. Рядом с плотиной — мощный бетонный завод. Он пока не работает, но в ближайшее время снова будет пущен в ход: сейчас перепад воды составляет девяносто два метра, а инженеры хотят поднять плотину еще на пятьдесят метров, чтобы усилить еще больше эффективность станции.

Обращает на себя внимание большая пестрота поставщиков: турбины — японские, генераторы — американские, трансформаторы — бельгийские, щиты — западногерманские, приборы — итальянские. Проектировщики и строители стремились раздобывать повсюду наиболее современное оборудование, да и соображения цены играли немалую роль, — венесуэльская казна небогата...

Но нам пора — отправляемся в дальнейший путь. Мы тепло прощаемся с энергичным суперинтендантом этого великолепного сооружения, желаем ему и всем строителям энергетического комплекса на реке Карони новых больших успехов. Стоящий у входа в электростанцию солдат в зеленой форме и картузе с автоматом салютует нам, и вот уже мы снова в дороге — впереди встреча со знаменитой Горой Дьявола, до которой еще далеко, — она высится в самом сердце Гуаяны.