33 визы

Мы долго летим над густыми тропическими лесами. Их рассекают большие, поблескивающие на солнце, реки, распадающиеся на десятки рукавов. Нигде не видно никаких признаков жизни, — под крылом нашего «дугласа» от горизонта до горизонта лишь однообразное чередование зеленых лесов и голубых вод. Я гляжу на эти пустынные просторы и думаю: как много еще надо приложить человеческих усилий, чтобы оживить этот гигантский край, дремлющий на протяжении многих тысячелетий!

Освоение юга Венесуэлы уже началось, — мы видели это на берегах Карони. Нам говорили, что экономический рост этого края, охватывающего добрую половину территории страны, — втрое быстрее, чем в других районах. И все же то, что пока свершается здесь, — это лишь капля в огромном зелено-голубом море. А возможности развития здесь так благодатны!

«Что предлагает вам Гуаяна? — прочел я в одном проспекте, обращенном к дельцам, ищущим применение своим деньгам. — Для человека, вкладывающего капиталы, для бизнесмена — это пульсирующий район с большим потенциалом, обещающим прибыли; для туриста — это район дикой природной красоты и величайшего исторического интереса; для спортсмена — идеальный район рыбной ловли и путешествий...»

Впрочем, я ошибся, когда сказал, что просторы, над которыми рокочут моторы нашего «дугласа», пустынны, — это не совсем так. Где-то там, внизу, по берегам рек, укрытые пышной тропической зеленью, прячутся поселения индейских племен, нашедших здесь свое спасение после того, как жестокие испанские колонизаторы разорили их очаги в прибрежной зоне, осквернили и разграбили их святыни, истребили многие тысячи мирных жителей. Там, на севере, от них остались лишь индейские наименования рек, гор и селений, ставших городами белых. Здесь и еще южнее — в Великой Саванне индейцы сотни лет после вторжения испанских колонизаторов оставались полновластными хозяевами своих обширнейших владений, — белые крайне редко отваживались добираться туда.

Тенерь, когда началось экономическое освоение юга Венесуэлы, рев авиационных моторов, грохот тракторов, шум бурильных установок все явственнее доносится и в эти, пока еще девственные, дебри. И жители Затерянного мира охвачены острой тревогой: не собирается ли белый человек захватить и эти их земли? Ведь дальше бежать уже некуда, — дальше лишь увенчанные ослепительными снежными шапками гранитные пики Анд...

В июле 1970 года образованный индеец Исайя Родригес Варгас из племени макаритер, самого многочисленного в Великой Саванне, добрался до Каракаса и добился приема у министра юстиции. Он спокойно и дипломатично, но твердо сказал, что его племя хотело бы знать, — «является ли предпринимаемая в последнее время некими частными лицами колонизация земель, на которых оно обитает, частью национальной политики развития юга Венесуэлы». Индеец пояснил, что какие-то белые люди появились на землях, принадлежащих испокон веков его племени, и утверждают, будто у них есть полномочия на захват их.

Министр успокоил его: «В соответствии с декретом № 250 от 1951 года никакое лицо не вправе обосноваться на землях, занятых индейцами, без официального разрешения». Ходок племени макаритер поблагодарил министра и отправился в дальний обратный путь. Дальнейшее развитие событий показало, однако, что «некие частные лица», на которых жаловался ходок племени макаритер, сильнее закона, — они, нисколько не считаясь с декретом № 250, уже теснят индейцев, захватывая их лучшие земли точно так же, как это делали когда-то конкистадоры.

Племя, посылавшее своего ходока в Каракас, расселилось в области Территорио Амазонас вдоль берегов Ориноко — притока могучей матери Венесуэлы, как называют ее индейцы, — рио Вентюара. Люди макаритер живут там группами по восемьдесят-сто человек — они заняты охотой, рыбной ловлей, примитивным подсечным земледелием. Всего земли у них — десять-пятнадцать тысяч квадратных километров, Археологи и ученые считают, что эти индейцы живут здесь более двух тысяч лет. Люди макаритер очень гордятся своей землей — их мифы утверждают, что именно здесь, на рио Вентюари, боги создали жизнь на Земле.

В 1959 году несколько групп индейцев, принадлежащих к этому племени, решили объединиться в районе Какури и заняться там животноводством, — знающие люди сказали им, это выгоднее, чем охотиться на зверей в лесах. Замысел потерпел неудачу, — власти помощи не оказали, не было опыта... Но десять лет спустя индейцы к нему вернулись.

Примерно в это же время в районе Какури была сооружена властями посадочная площадка для приема легких самолетов. Индейцы не возражали — наоборот, многие обрадовались: теперь наладится хорошая связь с внешним миром, пойдет выгодная торговля. Но потом оказалось, что вторжение техники XX века в Затерянный мир тысячелетней давности было для них роковым...