33

Декрет, затянувшийся на 2 года, стал самым несчастливым периодом в моей жизни. Многие мамаши сейчас содрогнутся. Возмущенно запричитают: как же так, дети – это цветы, самое важное предназначение женщины – это рождение ребёнка, само появление на свет нового человека – чудо и т. д., и т. п. Когда Егор болел, я билась в истерике, ища способы и возможности помочь ему. Но своим истеричным поведением не помогала ему выздоравливать, а наоборот, мешала. После того как он перенёс пневмонию, у меня возникла паническая боязнь болезни ребёнка, которая с каждой новой хворью усиливалась, а потом перешла в фобию. Стоило ребёнку закашлять, как у меня начинало бешено колотиться сердце и немели пальцы. В душе поселялась тревога – хотелось выть и бежать сломя голову. Что я делала, нарезая круги вокруг дома, запивая страх алкоголем. Я – плохая мать. Все хлопоты, связанные с домом и семьёй, меня угнетали, хоть я и справлялась с ними. Ещё мне не хватало общения со «своими». А где взять «своих»? Не на детской же площадке, не в детской поликлинике, не в детском саду, не в магазине игрушек и, к сожалению, не дома. Я выполняла свои материнские обязанности точно, методично, изо дня в день, а мечтала о свободе. Егор подрастал и требовал ещё большего внимания к себе. Ему хотелось сказок, а я ему декламировала стихи Маяковского, ему хотелось детских песенок, а я включала Егора Летова. Я пыталась объяснить малышу, что большинство сказок – дебильные, и в доказательство приводила нескончаемую нудную историю про глупого колобка. Причём, заметьте, все сказки построены по принципу повторения: то Машенька каждый раз медведю приказывает не садиться на пенёк и не есть пирожок; то волк несколько раз увещевает козлят открыть ему дверь; то поросята пытаются неоднократно доказать, что им не страшен серый волк; то Морозко со своими дурацкими вопросами «Не холодно ль тебе, девица, не холодно тебе, красная?». Такое ощущение, что все сказки написаны для дебилов. Хотя не все. В мордовских сказках такой смысл, что у взрослого крышу снесёт. Чего только стоит трэш про Виряву и Ведяву. Это же покруче гоголевского «Вия»! Но мордовских сказок я ему тоже не читала. Я придумывала свои, про мальчика Егора и его приключения. Это были захватывающие триллеры. После таких сказок сын никак не хотел засыпать и просил – ещё. Ещё бы, ведь в них он главный супергерой! К панк-року Егор привык не сразу. В год и месяц я первый раз ему включила зловещего Мэрлина Мэнсона. Сын заплакал. А в три года уже вовсю отплясывал жига-дрыгу с загнутыми в козу пальцами под надрывный голос Егора Летова. Сын всегда и во всём хотел быть лучшим. И я поощряла и буду поощрять это стремление. Егор не только был сообразительным малышом, но и обладал буйной фантазией и творческим мышлением (это уже в маму). Как-то, разглядывая разводы на лобовом стекле автомобиля, он воскликнул: «Папа, смотри, акула!». Мы с мужем стали вглядываться в темноту дороги и ничего не увидели. А потом я заметила, что разводы на лобовом стекле точь-в-точь повторяют акулий плавник, разрезающий морскую волну. Я вспомнила себя маленькую, когда трещины в ванной превращала в разных героев. Фильм про Алису в стране чудес, снятый по одноимённому произведению Льюиса Кэрролла, мы смотрели с Егором вместе. Потом, поздно вечером, возвращаясь домой, сынкин, задрав голову к небу и показывая на луну, тихонько прошептал: «А вот улыбка Чеширского кота». Я заговорщически улыбнулась ему в ответ. Мой сын – необыкновенный мальчик, потому что способен видеть то, что другие не могут вообразить. Я верю, что он станет гением.