33

– Я хотел бы спускаться на плоту по какой-нибудь азиатской реке, скажем – р. Квай. Представь себе ночные джунгли: в гуще тропической растительности ты слышишь голоса малоизвестных животных; диковинные растения излучают неземные ароматы; на глади неторопливо ползущей воды отражается полная луна; над нашими головами кружатся ночные мотыльки; мы слушаем мелодии малоисследованных и таинственных джунглей, там, где, возможно, не ступала нога человека… Тебе страшно, ты подозреваешь, что мистическая река может таить в своих глубинах враждебных чудовищ? Чтоб не было страшно, мы крепко прижимаемся друг к другу и пьём сомнительный тайский вискарь. Я говорю, что мысль человека преступна для кролика, которого хотят подать на ужин, точно так же, как и мысль невиданных чудовищ, что скрывает река. Цель таинственной экспедиции остается загадкой. Да нам плевать на маршрут, скоро мы полезем в воду нагишом, будем купаться, задрав хвосты, вылезем из воды, разведем костер и, прижавшись телами, будем петь свои песни-лекарства. Плевать, нас переполняют пьянящие чувства любви, пускай мы уплывем хоть на Край Света…»

07.07.11 Натали: Мне очень понравился твой рассказ. А что было дальше со Светланой?

07.07.11 Антон: Светлана… Её больше нет. Я вынужден был разделать ее на куски болгаркой. Фрагменты бездыханного тела раскидал на радость местным псам. Сегодня со мной на плоту будешь ты одна (ну и, конечно же, низкопробное тайское бухло). А звучать будет песня, что на стене твоей странички.

07.07.11 Натали: Предложение плыть с тобой на плоту, пьяными и весёлыми, и слушать гружёную музыку – это гут. Ещё более привлекательным мне видится момент разделывания моего несчастного тела болгаркой. Тогда всё кончится и будет хорошо! Надеюсь, перед расправой над моим телом ты изнасилуешь мою душу.

07.07.11 Антон: Я приветствую твое равнодушное отношение к смерти, поскольку сам считаю, что за порогом сей жизни нас ждут миры намного красочней того, в котором мы сегодня временно пребываем.

Антон – гей. Мальчик воспитывался матерью, отец их бросил, когда Антон был ещё совсем крохой. Мать от скуки пила, ей было не до сына. Антон от этого не особо страдал, поскольку уже с детства обладал бескрайним внутренним миром, с которым ему было нескучно. Тем не менее отсутствие мужчины в семье, безразличие со стороны матери, уверена, сыграли свою роль в том, что взрослый Антон предпочёл женщинам мужчин. Моё убеждение в том, что ребёнок, в детстве перенесший психологическую травму, вырастает либо гением, либо извращенцем, подтверждается. Я всматриваюсь в его детское фото, где он обнимает большого плюшевого медведя, и понимаю, что иначе быть не могло.

Через 2 дня

09.07.11 Антон: Отрывок из моей «Межконтинентальной гомопереписки»:

«Я вижу летний закат и бескрайние железные пути, раскинутые по зеленому полю и уходящие в сторону гаснущего светила. Мы с Серегой идем по шпалам, на наших телах характерные для железнодорожников жилетки. Нам некуда торопится, мы ступаем вдоль рельс, время от времени постукивая по ним своими молоточками. На моей груди православный крест, в зубах соломинка, на голове моего друга ковбойская шляпа. В безрукавке и с гаечными ключами на поясе, он очень похож на ковбоя. Мы безмолвны, ибо от переполняющих нас чувств забыли все слова. Нам вообще не нужно говорить, мы созданы созерцать эту первозданную красоту. Вдалеке виднеются горы со снежными макушками, легкий ветерок доносит морской запах и цветочную пыльцу. Мы добросовестно исполняем свои обязательства, проверяя состояние железных путей, ведь мы любим свою работу (просто нравится, а деньги не главное, ведь это не единственная сила, которая движет миром). Мы садимся на рельсы, расположившись друг напротив друга. Из-за уха я достаю плотный косячок. Серега, улыбаясь, протягивает мне коробок спичек. Мы любим закат. Мы безмолвны и счастливы, словно морские камни.

Вот и все. Точка. Вот и все – больше ни хуя не нужно, нет. Серега, нахуя им дача, машина, фен, тостер, кафельная плитка, модный светильник, кондиционер, последняя коллекция бабских трусов, пятая по счету шуба, малоинтересное вечернее платье, безвкусная шляпка, не спасающая от холода, какая-то, нахуй, брошь, косметика для бездумного лица, безобразные и пошлые лифчики, французский парфюм, не способный изменить нехитрый ум, мещанские статуэточки, поделки из дерева и прочая поебень, отвлекающая от понимания мира и превращающая одноразовую жизнь в мясную трагедию? Нахуя им все это, а? Должно быть, им скучно по жизни, да?»

09.07.11. Натали: Задаешься вопросом: «Зачем им всё это»? Я называю это «атрибуты нормальной жизни». Понимаешь, для них больше ничего и не существует, кроме этой поебени материальной. И самое печальное в том, что они именно это и принимают за настоящую жизнь и счастливы этим.

09.07.11. Антон: Порой мы с Сережей летом знакомимся с какими-нибудь девочками летом и везем их на дачу (с известной целью). Едим жареное мясо, пьём вино, веселим подруг…