3534706f9643da0e9e72f9f460521f77

сказал, сегодня выходной?» Но я ей рассказал о звонке, посетовал: «Всё равно делать нечего, а там хотя бы

«дела»».

Мама ещё раз напомнила, что с головой у меня по всей видимости проблемы: «Нормальный ребенок, давно

бы поехал в деревню. Купался бы в пруду и на речке, играл бы с ребятами и загорал. Ты же, торчишь в

душной Москве!».

На этот спич я извинился, сказал, что вероятно я не нормальный ребёнок, поцеловал маму в щёчку и вышел

во двор.

* * *

— Слушай, а чего ты на машине то? Тут идти, минут десять пешком. Я бы и так дошёл, — сказал я Севе, когда залез в автомобиль.

Я, жил на 3-ей Останкинской, которая в 2019 называется улица Академика Королёва, а он на Большой

Кашёнкинской, которая в будущем, тоже будет составлять часть, этой же улицы.

— Я тебе, с телефонного автомата звонил. Ездил на мойку, вот решил тебя по дороге захватить. Видишь, машина какая чистенькая.

— Ну, — задумался я, — она вроде и вчера была не грязненькая… Ладно. Так, что папá, хотел от меня

услышать?

Савелий поморщился и вкратце рассказал…

* * *

Пройдя вахтершу-консьержку и огромный холл, мы поднимаемся на 8 этаж в лифте. Высота потолков на

лестничной площадки, наверное, метра три с половиной. Большие лестничные пролёты. Вокруг чистота и

красота. Вдоль стены, на полу, стоят несколько декоративных растений.

Огромную, дубовую, двухстворчатую дверь, открыла нам, приятная женщина в старомодном, тёмно-синем

платье. На вид ей было, лет 50–55.

Сева меня предупредил, что у них есть домработница, некая Лидия Васильевна, поэтому я не удивился, а

констатировал лишь факт, «наличия» в СССР, дом работниц!

Она, критическим взглядом, осмотрела меня с ног до головы и пригласила внутрь квартиры.

Я ох***ал понемногу, от высоты потолков, дом работницы в советское время, а также от вероятного

количества комнат, в такой уютной и небольшой квартирке…

Наверняка, комнат, должно быть штук 5–7, не менее…

По периметру огромного тамбура, и не менее огромного, длинного коридора, наблюдается «немереное»

количество закрытых, покрашенных белой краской, дубовых дверей.

На вопрос: «Это что, коммуналка?», Савелий застеснялся и отрицательно помотал головой.

«Действительно какая нахрен коммуналка?!» — понял я, тупость заданного мной вопроса.

— Нет, это наша квартира, — как-то стесняясь озвучивает Сева. — Пошли в гостиную, — пригласил он

меня.

«Да? Ну пошли. Где тут — хоромы царские?!»

Нда… Такая скромная квартирка, у скромного музыкального дирижера. Прихожая, по размерам, равна, или

даже чуть больше, нашей с мамой квартиры…

«В натуре» — гостиная!.. Метров 40–45. Скромная такая, комнатка…

Красивая резная мебель, типа «стенка», в шкафах которой, за стеклянными дверками стоят хрустальные

сервизы. Большие светло-коричневые, кожаные кресла с огромными подлокотниками. На стенах, висят

замечательные картины, написанные маслом. В углу зала, на стеклянной тумбе стоит телек, по имени

«Grundig». Неподалёку от него на полке, в близи декоративной пальмы, притаился знакомый японский

магнитофон, который Сева привозил на базу. Рядом с ним стоял бобинник…

Ну и так по мелочи — диваны разные, ковры всякие, на полу паркет, на потолке люстра — вероятно

уменьшенная копия люстры из Большого Театра…

Сам потолок, по периметру украшен лепниной, причем не простой, а позолоченной…

Что ж, при таком раскладе, папá должен выйти в халате одетым на костюм с галстуком и в турецкой «феске»

на голове, или как там называется, этот головной убор…

Вот, это социалистическое равенство!.. Вот это я понимаю!.. Наверняка, для таких людей социализм, является очень даже неплохой системой, ибо себе его они уже построили и в нём живут, хотя и в отдельно

взятой квартире.

Если честно, то я был рад за них. Молодцы!!

Но если уж совсем честно, то было грустно. Грустно и обидно… Как же так… Моя мама, растила меня, практически в одиночку и работала на двух работах и не заслужил вообще ничего подобного? Даже такой

прихожей, которой равна всей нашей квартире?! …

И кто меня осудит, если я захочу себе такое же?

Ясно, что, работая у станка, на шахте, медсестрой в больнице или воспитательницей в детском саду, такое

великолепие можно увидеть лишь в кино. Конечно же, если при просмотре ты не заснёшь, потому как за

целый день навъё****лся так, что мама не горюй!..

* * *

Через несколько минут в комнату вошёл папá.

Это был невысокий, на голову ниже своего сына, мужчина, средних лет. С большой залысиной, торчащими

во все стороны длинными, чёрными с проседью волосами и выдающимся «шнобелем».

Одет он был в костюм без галстука(!), без халата(!) и без «шляпы» (!). В общем выглядел папá, как типичный

«сумасшедший-дирижёр-гений», отображённый в сатире, а не как «турецкий султан», которого ожидал

увидеть я.

— Доброе утро, молодые люди. Меня зовут Аркадий Львович, — представился он.

Я встал с дивана протянул ему руку и представился:

— Александр.

Сева не стал представляется вероятно, зная этого мужика.;)

— Пойдемте к столу, попьём чая, и вы мне расскажите о себе. А также о том, как вы смогли написать такие

замечательные песни в столь юном возрасте.

* * *