3534706f9643da0e9e72f9f460521f77

— Вы знаете, — сказал я присаживаюсь за большой овальный стол, покрытый белой скатертью на котором

стояли всевозможные яства к чаю, — эти песни, не получились бы такими хорошими, если бы, не

способности вашего сына, ровно, как и всего ансамбля. Я им лишь чуть-чуть помог, проиграв композиции на

гитаре и напев их. Они прониклись идеей. Поняли, что может получиться, что-то стоящее, вложили душу и

воплотили в жизнь. Я сам был удивлён результатом.

— Хм… Просто напел и получился шлягер, да ещё и не один?! Интересно… но в принципе неважно… —

задумчиво проговорил папá и сделал небольшой глоток чая из маленькой чашечки, сделанной из Гжельского

фарфора.

Мы тоже пригубили…

— Александр, нужно признаться, я не был рад тому, что Сева тратит время на эстрадную музыку вместо

того, чтобы больше заниматься самостоятельно. ВИА — вокально-инструментальный ансамбль, это конечно

хорошо… молодежная музыка, танцы, компания, девушки… Всё это весело и интересно… Но, я хотел бы, чтобы мой сын, вырос великим пианистом, — тон его стал резок, — а не превратился в забулдыгу

играющего по выходным на танцплощадках за трехлитровую банку вина и иногда подхватывающего халтуру

на похоронах!

Сева встрепенулся…

— Сева помолчи, — осадил он пытавшегося, что— то сказать сына. Потом, более мягко продолжил: — Ты

молод, тебе сколько? 14? 15? Ну вот! У тебя ещё всё впереди, — в голосе его, появилась сталь, — а Савелию, я боюсь может взбрести в голову, что он обойдётся и без учёбы!.. Что ему, карьера пианиста, не нужна!.. Что

ему, лучше бренчать по кабакам!.. — дирижёр замахал руками. — Он, уже поступил на третий курс! У него

блестящие перспективы! И эти ваши записи, — он махнул в сторону магнитофона, — забили ему всю

голову! Он, теперь не о чём, кроме вашего ансамбля, слышать не хочет!.. Александр! Моему сыну, ваша

эстрада не нужна! Ему, лучше заниматься классической музыкой, а не по танцулькам «лабать»! Так что, мне

кажется, моему сыну ваша ВИА не подходит и точка! Не — под — хо — дит! — по слогам произнёс он

последнее слово.

— Папа… — обреченная прошептал Сева, поставил локти на стол и обхватил голову руками.

Наступила тишина.

— При всём уважении, — сказал я поднимаясь из за стола, поняв что аудиенция закончена, — мне кажется, Сева уже совершеннолетний и может сам разобраться, что ему нужно. Насчёт же учёбы… Я собираюсь

закончить школу экстерном, в этом году и поступить в институт. Соответственно, я категорически против

того, чтобы кто-либо бросал учебу. Институт — это путёвка в жизнь. Так вроде говорится?! Спасибо за

гостеприимство… Мне уже к сожалению пора. Я, по-моему, утюг, дома забыл выключить, кабы, что не

случилось… До свидания! Савелий, проводи меня пожалуйста, — сказал я и глянул на папá.

Сева, поднял на меня красные, набухшие слезами, несчастные от «горя» глаза, глянул на «тирана», который

неподвижно сидел со скрещенными на груди руками и помедлив несколько секунд, всё же поднялся со

стула…

Глава 4

— Стойте! Стойте, молодые люди! Остановитесь! — вдруг, раздался голос в наши спины, когда мы уже

открыли дверь и собирались выйти из квартиры. — Подождите!..

«Тиран», подошёл к нам и с доброй улыбкой, произнёс:

— Ребята, я хотел понять серьёзность ситуации… Хотел узнать, на сколько серьёзно вы относитесь к

задуманному вами делу?! Это было испытание, проверка! Проверка, серьёзности ваших намерений. И я рад, что у моего сына, появился такой замечательный товарищ, — огорошил нас папá. — Прошу вас, проходите в

комнату. Прошу, присаживайтесь…

Я глянул в глаза папá и с недовольным лицом, морщась, «ввёл того в курс дела»:

— Вообще-то, уважаемый «папа», мне не нравятся такие проверки!.. Дружба, или не дружба, это дело

десятое, но дело это, моё и Севы!

— Ну, молодой человек… Саша… Ну, извините меня, — он подошел ко мне и протянул руку. Мне, не

оставалось ничего делать, как пожать её.

Тот же, не собирался сбавлять набранный темп и продолжил:

— Мне, сын, все уши прожужжал про вас. Гений! Гений! Гений! «Мальчику 15 лет, и он гений, папа!» …

«Папа Ты не поверишь, он это… Папа, ты не поверишь, он то… Папа, ты не поверишь он сё…», —

изображал сына Аркадий Львович. Сева сидел красный как рак. — Ну, должен же я был увидеться и

познакомиться, с такой подрастающий сменой?! Присаживайтесь, прошу вас. Извините меня ещё раз. Я, немного переиграл.

— Ладно не вопрос, — просто согласился я, не захотев разводить «сантабарбару» и сел.

Напротив меня, с ошарашенным видом, «приземлился», Савелий.

— И так, — весело сказал папá и тоже уселся на стул, — итак, расскажите пожалуйста о себе. Кто ваша

семья? Где вы живёте? Какие у Вас планы?..

Я рассказал, кто был папа, кто мама, кто бабушка с дедушкой и как я собираюсь строить свою жизнь. Весь

рассказ, «от силы», занял 5 минут, а закончил я его, задав дирижёру вопрос:

— У нас прям тут смотрины какие-то получились. Вам так не показалось?

Тот усмехнулся, но вопрос проигнорировал видимо, посчитав его риторическим.

— Саша, а как тебе удается писать такие взрослые песни?

— Я, разные пишу. Просто мы, не всё ещё записали. Есть и про подростков, и про войну, и про дружбу, и про