36 рассказов

— Мне и самому пока не все ясно, — ответил Баркер, — но одно могу сказать наверняка: отец Гамильтона знал толк в винах, а вот его сын — нет.

Я собрался было продолжить расспросы, но тут к нашему столу подошел хозяин.

— Прекрасная кухня, — объявил Баркер. — А что касается вин — они просто необыкновенные.

— Вы очень любезны, сэр, — сказал хозяин, подавая счет.

Стыдно признаться, но, будучи не в силах преодолеть свое любопытство, я мельком глянул на итоговую строчку — и не поверил глазам: сумма составила двести фунтов.

К моему удивлению, Баркер сказал лишь:

— Вполне сходно, принимая во внимание…

Он не договорил и, выписав чек, протянул его хозяину со словами:

— Шато д'Икем восьмидесятого года я пробовал до этого лишь раз в жизни, а Тэйлор двадцать седьмого — и вовсе только сейчас.

Хозяин улыбнулся.

— Надеюсь, вы получили удовольствие, сэр. Согласитесь, обидно спаивать такие вина пустозвонам.

Баркер кивнул.

Хозяин вернулся к стойке бара и передал чек Адамсу, дворецкому. Тот внимательно посмотрел на чек, улыбнулся и порвал его на мелкие клочки.

Бойтесь данайцев…

Арнольд Бэкон мог бы нажить огромное состояние, если бы он в свое время не послушался отцовского совета.

Род занятий Арнольда в его паспорте обозначен как «банковский служащий». Для любителей педантичной точности сообщим, что он был управляющим отделения «Барклиз» в Сент-Олбансе (графство Хартфордшир); в банковских кругах этот уровень примерно соответствует положению капитана финансовой службы вооруженных сил Великобритании.

Его паспорт содержал также следующую информацию: год рождения — 1937, рост — 180 см, волосы — рыжеватые, особые приметы отсутствуют (если не считать таковыми морщинки на лбу — следствие того, что он часто хмурится).

Он был членом местного клуба «Ротари» (почетный казначей), консервативной партии (заместитель председателя отделения), занимал пост секретаря городского фестиваля искусств. В 60-е годы он играл в регби за городскую команду, а в 70-е — в крикет за клуб «Сент-Олбанс». Последние лет двадцать, однако, он лишь время от времени играл в гольф с управляющим местным отделением банка «Нэшнл Вестминстер». При этом Арнольд не принадлежал к числу игроков, дающих фору сопернику.

Во время игры Арнольд имел обыкновение нагонять на соперника тоску своими рассуждениями о том, что ему ни за что на свете не следовало становиться банкиром. Предоставляя на протяжении многих лет ссуды клиентам, желающим открыть собственный бизнес, Арнольд давно уже пребывал в мрачной уверенности, что он-то как раз и является прирожденным предпринимателем. Если бы только в свое время он ослушался отца и не занялся банковской деятельностью, каких высот он мог бы достигнуть к сегодняшнему дню!

Его коллега привычно кивал, после чего загонял мяч в лунку с расстояния более двух метров, избавляя себя, таким образом, от обязанности расплачиваться за выпивку в баре.

— Как там Дейрдре? — спрашивал он Арнольда по пути в клубную раздевалку.

— Собирается купить новый обеденный сервиз, — загадочно отвечал Арнольд. — Не вижу, чем ей плох наш старый.

Придя в бар, Арнольд первым делом смотрел на часы, а потом заказывал выпивку: полпинты лагера для себя и джин с тоником для победителя. Дейрдре, как он знал, ждала его возвращения не раньше чем через час. Он прекращал разглагольствования лишь когда в баре появлялся другой член клуба, со свежими сплетнями о жене клубного старшины.

Дейрдре Бэкон, многострадальная жена Арнольда, вынуждена была признать, что ее муж настолько закостенел в своих манерах и привычках, что не может быть ни малейшей надежды на изменения к лучшему. У нее имелась своя точка зрения на то, что могло статься с Арнольдом, если бы он в свое время не послушался отцовского совета, но она давно уже не высказывала ее вслух. После помолвки она полагала, что делает завидную партию, но по прошествии лет стала более реалистично смотреть на происходящее. Родив двоих разнополых детей, она смирилась с жизнью домохозяйки и матери — впрочем, ни о чем другом она всерьез и не помышляла.

Дети выросли. Джастин работал клерком в адвокатской конторе в Челмсфорде — в пятидесяти километрах от Лондона, Вирджиния вышла замуж за молодого человека из местных, которого Арнольд именовал сотрудником Национальной железнодорожной компании. Дейрдре, сидя в парикмахерской с приятельницами, говорила без обиняков, что зять у них — машинист.

На протяжении первых десяти лет своего брака Бэконы проводили отпуск в курортном Борнмуте, потому что там обычно отдыхали родители Арнольда. До уровня Коста дель Соль они поднялись лишь после того, как Арнольд вычитал в туристическом приложении к «Дейли телеграф», что именно на этом испанском курорте проводят свой августовский отпуск большинство управляющих банками.

Много лет Арнольд обещал жене, что двадцать пятую годовщину свадьбы они отпразднуют «совершенно особым образом», хотя никогда не уточнял, что именно он понимает под словом «особый».