365 сказок (СИ)

На это я снова сдержанно кивнул и поставил вторую чашку перед ним. В юных мирах действительно можно было обнаружить всё, что только представимо, и даже немного того, что представить совершенно не получится.

— А вот ещё случай! — воодушевился гость. — Есть такой мирок… Уже довольно давний, но всё ещё почти необжитый. Зато там удивительная лужайка. Цветы, травы, росы… Прекрасная. Я встретил там странную пару. Они танцевали так самозабвенно, я решил, что они профессионалы. Но когда окликнул, чтобы поблагодарить за зрелище, они рассыпались пылью. Представьте моё удивление! Даже возмущение. Так и не знаю, иллюзия ли это была.

И он замолчал, вглядываясь в отражение в чашке. Я уже было подумал, что он закончил на сегодня, но тут снова раздался его голос, такой же оживлённый, пусть и немного однообразный.

— Много миров, много… Всех историй и не расскажешь. Но это даже весело. Моя печаль в другом. Я не могу отыскать своего. Кажется, помню его так же хорошо, как своё лицо. Но всякий раз, как смотрюсь в отражение — вот даже и опять! — понимаю, что и лица-то не помню, — он засмеялся нервно и даже визгливо. И я увидел, что его лицо течёт и меняется от этого смеха, черты трансформировались, искривлялись, пока не застыли, но уже иными, однако всё такими же смутно знакомыми. — Может, и с моим миром так, — продолжал он. — Я нахожу его, а он играет, утекает, и не узнать ведь! Такое ощущение недосказанности, как фруктовый привкус, как… как аромат ржавчины!

Странные сравнения почему-то казались мне очень понятными. Но я, конечно, продолжал молчать.

— Хорошо, наверное, быть уверенным в том, какой мир — твой. Сколько странников отлично это понимают. И вот я… Скиталец-несчастливец, но зато какие весёлые у меня путешествия! — он воспрял духом. — Не так давно я побывал в жерле вулкана во время извержения! Горячо, конечно, но вполне интересно. Или… что бы тут вспомнить… Ну хотя бы тот дивный случай с полным погружением, да! Мы были на корабле в шторм, знаете, эти жуткие шхуны, которые готовы потерять все свои паруса только от вида молнии?.. Да, и волна нас конечно переломила. То есть корабль переломила. Пополам, р-раз — и готово! И я опустился ведь на самое дно. От изумления забыл, что надо дышать, и мне оказалось не надо. Любопытно там было, в глубине. Только вот темно… — его чашка снова опустела. — Теперь, признаться, я немного опасаюсь морей.

Это, конечно, можно было легко понять. Тут мой гость вскочил и оправил свой старомодный сюртук.

— Засиделся, а ведь дела нисколько не ждут, даже если их нет, — он опять оценил своё остроумие и захохотал. — Не ждут, пусть их нет. Так вот, благодарю, — он пожал мне руку. — И забудьте меня, даже если не вспомнили.

Глаза его блеснули особенно странно.

— Забудьте, — теперь шёпот был почти что зловещим. — Но мы, безусловно, встретимся, обязательно встретимся. Вы же понимаете…

И он истаял туманом.

Имени мне его так и не пришло. Я до сих пор уверен, что это к лучшему.

========== 042. Крылья в подарок ==========

Дорога пролегала между гранями реальности и сама по себе являлась отдельным миром — сумеречным, тихим и туманным. Порой она становилась прямым асфальтовым шоссе с фосфоресцирующей разметкой, а буквально за поворотом обращалась просёлочным трактом — глинистым и разбитым, с наполненными дождевой водой колеями, потом переходила в булыжную мостовую, по обочинам которой виднелись в тумане старинные особняки за коваными решётками да полные мрачных деревьев сады. Причудливо меняясь, она в то же время каким-то образом всё же оставалась собой и была узнаваема.

Попасть сюда было одновременно и просто, и сложно, но главное, что отличало Дорогу среди других — так это почти неестественная тишина и уединённость. Сколько бы раз я ни брёл по прихотливо меняющемуся тракту, никогда и никого не встречал здесь. Пронизывая множество миров, которые сияли и жили на обочинах, она вместе с тем лежала в стороне, насколько то было возможно.

Я приходил сюда сквозь двери в иных мирах или засыпая, падая со скал или погружаясь глубоко под воду, но она встречала меня одиночеством. Сумрачные тени, скользящие мимо, никогда не выходили на Дорогу, они проносились мимо, не обращая ко мне лиц, если те, конечно, вообще у них были. За спиной никогда не слышалось чужих шагов, за поворотом не показывались другие путники. Словно это была только моя Дорога. Но я был уверен, что это, конечно, не так.

Впрочем, то, что из раза в раз не меняется, начинает восприниматься как должное. Пусть я никак не мог быть уверен, что Дорога действительно настолько пустынна и тиха, однако привык считать её именно таковой. Поначалу меня ещё тревожили размышления, что закономерность может оказаться всего лишь иллюзией или чем-то вроде сезона, например, как зима или осень в любом другом мире. Но вскоре и такие тревоги отступили. Оказываясь на Дороге снова, я только радовался возможности идти в одиночестве до тех пор, пока не покажется новая дверь.