365 сказок (СИ)

— Который не принадлежит ни одному из миров, потому что ты — не странник, — я уселся к столу и ещё повертел ключи в пальцах. — Ты уже там бывал.

Он едва не уронил книгу, глаза его расширились, зрачок изменился, став внезапно вертикальным. Но мне эти метаморфозы были знакомы, так что я только смотрел, как далеко он зайдёт во внезапном превращении.

— Понял, где это? — уточнил я, когда у него из-под одежды показался длинный кошачий хвост.

— Да.

— Если ты не стащил, а нашёл эту связку, то тебе там ничего не грозит.

Он фыркнул, подскочил и вырвал из моей ладони ключи.

— Не волнуйся, всё со мной будет хорошо.

— Да уж, — я качнул головой. — Когда это с тобой всё было хорошо?

На это он, конечно, только злобно глянул на меня. Впрочем, не стал огрызаться, слишком часто я становился свидетелем того, что его проделки оборачивались против него.

— Выпусти меня, — потребовал он.

И я, поморщившись, тронул едва заживший шрам на руке.

— Жаль, что ты самостоятельно можешь только приходить, — я потянулся за шаманским ножом, но тут он перехватил мою левую руку и вгляделся в линию шрама.

— Ты слишком часто открываешь двери через такую жертву, — в голосе его было столько возмущения, что мне оставалось только вздохнуть. — Так нельзя.

— Нет другого выбора. И сейчас тоже, кстати, так что не мешай.

— С ума сошёл? Я не пойду через такую дверь! — он заметался по комнате. Эта его внезапная забота всегда ставила меня в тупик, но я покорно ждал, когда же он успокоится и позволит мне заплатить кровью за его дверь.

— Нет, так нельзя, — сообщил он мне, замирая.

— И что предлагаешь? — я ждал, что он замнётся и, сдавшись, согласится, но он свирепо глянул на меня и крепче прижал к себе связку с ключами.

— Сейчас к тебе придут. Пусть возьмут меня с собой.

— Это ты с ума сошёл, — оторопел я. — Как я…

Но он уже обратился котом в ошейнике, на котором висела небольшая связка ключей.

— Чёрт с тобой.

В этот момент кто-то постучал в дверь, и я отправился открывать.

На пороге стояла едва знакомая мне девушка.

— Можно открыть у вас дверь? — не здороваясь, спросила она и оглянулась во тьму. — Пожалуйста!

Похоже, за ней кто-то гнался, потому я пропустил её в холл. Рыжий кот уже сидел у моих ног.

— Только заберите этого, — я поднял кота за шкирку, наслаждаясь свирепым взглядом, который тот бросил на меня, — с собой.

Она даже не удивилась, только взяла мнимое животное на руки.

— Без проблем.

Спустя мгновение ни её, ни кота уже не было.

На следующий — злой и торопливый — стук я открывать не стал, только сделал себе чай и снова задумался о ключах. Что-то было неладное в этой истории, и потому я сел у окна и вгляделся в черноту ночи. Мысли ускользали, но я точно знал — эта история ещё позовёт меня.

Но просто не сегодня.

========== 073. Поезд ==========

Перешагнув очередной порог, я сначала почувствовал движение и только мгновением позже понял, что нахожусь в вагоне. Длинный и узкий коридор вёл мимо закрытых купейных дверей, за окнами, не прикрытыми даже подобием штор, неслись сумрачные холмы. Поезд пронзал вечер, стремясь успеть в ночь.

Было темно, лампы совсем не горели, так что я двинулся вперёд почти наощупь. Света из окон оказалось недостаточно, чтобы рассмотреть хоть что-то. Двери в купе были заперты, ни одна не поддалась, но я отчего-то был уверен, что внутри никого нет. Поезд выглядел пустым, словно именно пустоту он и вёз. И больше ни для чего другого не предназначался.

Я добрался до купе, где пряталось тринадцатое место, и обнаружил приоткрытую дверь. В узкой полоске таился мрак. Приняв это за приглашение, я вошёл в купе и сел на нижнюю койку. Окно было закрыто, и я поспешил впустить остатки сумрачного дня сюда. Теперь мне было видно, как мимо несутся холмы, поросшие леском. Но ночь подступала, угрожая растворить в темноте совершенно всё. Небо меркло так стремительно, точно кто-то вливал в него чернила.

Краски исчезли, всё стало чёрным и белым. Чёрные койки, белые подушки без наволочек на них, белая поверхность столешницы, чёрная изнутри дверь купе, чёрный коврик на полу, белая кайма окна, за которым тоже плескалась тьма.

Я посмотрел на собственные руки — белые, а дальше — чёрный свитер.

Но белого в окружающем мире оставалось очень мало, он скрадывался, мрачнел, выцветал в темноту. И я был уверен, что скоро всё вокруг станет чёрным. Быть может, и моя кожа.

Поезд мчался, казалось, что скорость всё растёт и растёт, перестук колёс слился в пение и вой металла, вагон раскачивался, иногда ощутимо кренился, и мельком я подумал, что в какой-то момент он всё-таки слетит с рельсов и крушение окажется неслыханно огромным.

Посидев ещё немного, я вдруг ощутил настойчивую необходимость убедиться в своём одиночестве. Идти стало трудно — вагон мотало из стороны в сторону — но я добрался до купе проводников. Раззявленная пасть двери манила чернотой пустоты, мелко дребезжали стаканы.

Туалет тоже оставался свободен, дверь в него была открыта и всё время билась в проёме, будто хотела сорваться с петель.