37 копеек

— А размер обуви?

— Да вроде 41.

— Ну вот, а у меня 145, и нога — 35. А разница всего год.

— Ты не перебивай. Всё расскажу, не боись. Я как раз мелким и был. Ну то есть таким же, как ты сейчас примерно, может, сантиметров на пять повыше. Но самое поганое другое — тебе-то было хорошо, попал в самого себя, да ещё после больницы можно, было провалы в памяти на травму списывать, а я вообще не знал ничего — ни имён ничьих, ни свою фамилию, ни дом, ни родителей Юркиных, ничего, понимаешь? Даже год и день… И отмазок никаких, ну разве что сказать, что память отшибло после того, как в омуте водяного встретил… или там русалку.

— И как выкрутился?

— Ну как… лежал, слушал, смотрел, старался ничего не говорить, запоминал, кого как звать. Ну от меня потихоньку и отстали. Как стали собираться домой, подождал, пока все оделись, тогда и свою одежду определил. Да там только она и осталась, так что не ошибся. Пришли в деревню — куда идти, не знаю! Хорошо, что какая-то соплюшка, Галька её называли, спросила — А чего домой-то не идёшь, вон твоя мать на крыльце стоит?

Подошёл, буркнул что-то, проскочил на кухню — есть захотелось вдруг, спасу нет — полбуханки безо всего сожрал махом. Мать ещё сказала, что на меня жор напал, тарелку щей налила, да картошки дала с какой-то рыбой. Умял, аж за ушами трещало. Крикнула ещё — полить огород не забудь, ни в какое кино не пойдёшь! — и пошла корову встречать. У нас корова была, оказывается. Да почему была, и сейчас есть.

Я всё ещё боялся, вдруг собака, а она меня не узнает?

— С чего бы не узнать-то?

— Ну как, я же не Юрка. Хотя да, тело-то прежнее. Но собаки не было. Пошёл огород поливать, разобрался быстро. Там у соседей пацан тоже поливал. Ну вот он мне и подсказал… невольно. Смотрю, он четыре ведра на гряду огурцов — и я так же. Слушай, ну там огурцов сажают! У нас в огороде три гряды, метров по семь, наверное, да две гряды лука, эти вообще от края до края, метров по двадцать. Запарился поливать, вёдер тридцать вылил. Потом-то привык, конечно. И огурцы, и лук на продажу растят в основном. Ты знаешь, куда я попал-то? Деревня километрах в двадцати от Ростова, и называется чудно — Деревни. С ударением на первом слоге. Там недалеко шоссе, Москва-Ярославль, указатель стоит — Деревни-2, так все, кто там постоянно ездит, говорят "две деревни". Да…

Как управился, домой пошёл. Мать с коровой всё ещё возится, заглянул в комнату — отец на диване лежит. Увидел меня, сказал — ты до утра давай не гуляй, а то опять до двенадцати спать будешь. Ну это я подумал, что отец. Не ошибся.

В другой комнате, поменьше, стол с тумбами и полки книжные. Значит, моя. Слушай, знал бы ты, как я там искал что-нибудь о себе! Нашёл дневник прошлогодний. Руки дрожали, когда открывал.

В общем, Горюнов Юра, четвёртый класс. Вот так вот. И календарь на стене — 11 июля 1968. В общем, меня ровно на год от сейчас забросило. Посмотрел оценки — так себе, тройки в основном, четвёрок немного, а пятёрок вообще ни одной. Но и двоек нет. Родители вроде нормальные, не орут, не ругаются, дома так… знаешь, аккуратно, чисто, в общем, тоже нормально.

Выглянул в окно — народ мимо дома идёт, все в одну сторону. Посмотрел куда, ёлки, да в клуб же!

Выскочил, смотрю, у дома двое пацанов стоят, из тех, что на реке были, и сразу ко мне — чего так долго, давай, побежали, сейчас уже начнётся.

Слушай, ты не поверишь — "Фантомаса" смотрели! Первую серию. Луи де Фюнес, Жан Марэ… Ты помнишь, как в конце на подводной-то лодке, а?

— Да помню, помню, ты не отвлекайся.

— А, ну да, ты ведь тоже смотрел. В общем, как кино кончилось, вывалились всей толпой из клуба, и пошли вдоль деревни. Я ещё спросил, куда, мол, идём-то? У пацана, что за мной заходил, и потом в кино рядом сидели. Тот аж споткнулся — Да на брёвна, куда же ещё? Ты чего, Юрка?

Отшутился — дескать, так просто ляпнул.

Через три дома от моего здоровенный штабель брёвен, метра три высотой. Вот на них и расселись. Внизу младшие, лет с 7 до 10, на самом верху — постарше, ну как мы примерно, а в середине уже взрослые парни, лет по 15–17. И все привычно так, словно по нумерованным местам. Да так и оказалось, потом расскажу. Я было наверх сунулся — остановили. Те, что в середине сидели, переглянулись, и один кивнул на край, где место было — Юрец, давай сюда, ты теперь тут сиди.

Как на меня приятели посмотрели, ты бы видел! Оказалось, это мне за кувшинку такой почёт. Ладно, тоже потом.

Сидели, трепались, моменты из фильма пересказывали. Я молчал, чтобы не ляпнуть чего, опять смотрел, слушал, запоминал. Тот парень, что меня в середину позвал, спросил ещё — Ты чего такой тихий? Омут вспоминаешь, да? Завтра расскажешь, как тебе до дна удалось донырнуть.