37 копеек

То есть, возможно, конечно, что я знаю только это, но ведь я сам намекал на собственное многознайство — "при желании получать сведения равной и большей значимости…".

А ведь это залёт…

Если всё так и есть, то проведу я остаток дней в каком-нибудь Новосибирске-55, на Таймыре… или в Саранске-32, на острове в Аральском море.

Кстати, интересно, ведь сейчас Арал вроде бы должен ещё быть вполне себе нормальным, не пересохшим? Это уже в 80-е он распадётся на две изолированные части, а попозже и вообще, считай, высохнет. Ну вот, заодно и узнаю…

М-да, перспективочка. Не дай, как говорится, Бог никому.

Вот только весь этот мрак разбивается об один моментик — Юркино "бабушка приехала".

Не дошёл я ещё до финальной сцены-то, на лесной поляне. Вот такая вот загогулина, понимаешь ли. Пока что все дружно ищут сапёрную лопатку.

Теоретически, конечно, возможно, что у Богомолова эпизод этот уже написан… ага, за пять лет до публикации!… и органы быстренько так смотались к писателю, учтя, о чём я рассказываю почти неделю, чтобы узнать, чем кончится дело.

И втереться мне в доверие, подставив двойника-близнеца-дубля. Фу, слово-то какой нехорошее — дубль. Сразу "Понедельник" Стругацких вспоминается. Противные они там, дубли то есть.

Значит, Богомолов сообщил ключевую фразу романа, а Юрка, в свою очередь, ошарашил ею меня.

И я поверил, что он — это я. Только чуток другой.

Ну фигня же полная!

Ладно, утром разъясним. Оно, как известно, мудренее.

Уснуть мне так и не удалось, вертелся всю ночь, снова и снова репетируя завтрашние разговоры, и, в зависимости от результата, планируя действия. Дошёл до того, что всерьёз рассматривал возможность захватить Юрку в заложники, и потребовать самолёт до Хельсинки. Или Стамбула.

Ну да, и ещё килограмм карамелек…чтобы не укачало, пока летим.

Ещё не было восьми, а я уже звонил в дверь Витьки Смирнова, моего одноклассника.

Витька отличался от нас каким-то запредельным пофигизмом и флегматичностью, и неисчерпаемым спокойствием.

Удивить его, или вывести из себя, не удавалось никому и ничем. И также невозможно было его заставить рассказать о чём-то помимо его желания, которое возникало чрезвычайно редко. О таких говорят — могила!

Так что едва его сонная фигура возникла в двери, я, не поздоровавшись, в ответ на его — Привет, Сказочник! - сразу спросил, не заботясь о хитрых подходах — Вить, сколько полосок было на рубке подводной лодки, ну той, на которой Фантомас от комиссара и журналиста уплыл? Забыл, а надо срочно, для одного дела.

Витька сонно посмотрел на меня, и ещё более неторопливо, чем делал это обычно, ответил — Не помню, — и тут же добавил — И цвет не помню точно, но вроде красный или жёлтый.

Ну и где логика? Я же про цвет не спрашивал.

Мысль эта мелькнула на самых задворках сознания, оттеснённая туда бьющимся, как набат — что-то неладно со мной!

— Ладно, Вить, вспомнишь — скажи.

И молча махнул рукой, уже спускаясь по лестнице, на Витькино — А чего заходил-то, Сказочник? Я на реку сегодня приду, будешь рассказывать?

— Да, да, приходи, вечером…

Интересные пироги с котятами получаются.

Так, ладно, сейчас действительно на реку, сидеть, думать. Наверняка там кто-то уже есть, заодно и уточню. Ну бред же полный выходит.

На реке, на нашем месте, действительно, несмотря на ранний час — половина девятого, все ещё спят! — сидело с удочками двое пацанов, лет по 7–8, на нашем причале. Не помню, как зовут, но у костра с начала лета бывали регулярно.

Увидев меня, вскочили — Мы ничего не трогали, мы рыбу… — прервал их, и тот же вопрос, про полоски на рубке.

Ну ты смотри, и эти не помнят, сколько, но про цвет говорят уверенно — красный.

— Вы в прошлом году смотрели?

— Да.

И тут меня осенило — А в каком месяце, помните?

— Да как сейчас вроде.

— Что значит как сейчас?

— Так орехи начали поспевать, вот тогда.

Массаракш!

Первые орехи — это конец июля-начало августа. Ещё совсем маленькие и зелёные.

Где я был в это время в прошлом году? Да в Севастополе же! Уехали туда 15 июля, вернулись 12 августа.

Неужели всё так просто, банально пропустил? И разговоры да обсуждения могли к тому времени и затихнуть…

Да и не больно-то много их было, разговоров — в нашем кругу. В основном ведь меня же и слушали.

Дааа…

Похоже, сам всё придумал, сам себя напугал, а оно вона как.

Ну хоть Юрку в заложники брать не придётся, и то хорошо.

Но вытрясти из него всё до последней крошки надо сегодня! Зуб даю, что-то он недоговаривает. А может, просто не успел ещё рассказать. Ну тогда тем более надо, вытрясти то есть.

Потому что в той, первой жизни, "Фантомаса" я посмотрел как раз этим летом, в 1969, между 4 и 5 классами.

Единственное лето, пока я учился в школе, когда мы не ездили на море.

Мать купила себе комплект — золотую цепочку с кулоном и перстенёк, и деньги, что копили на отпуск, ушли почти все.

Кстати, сейчас ведь она то же самое делает. Приценивается то есть.

Профинансировать, что ли? На море-то охота, тем более в Севастополь!

Нет уж, потерплю.

Пожалуй, что внятно объяснить, откуда у меня полтораста рублей взялось, не удастся.