4.51 стратагемы для Путина

Не менее важно, что российский бизнес по мере развития тоже наращивает интерес к южнокурильским природным богатствам. Значит, даже если японцы развернут на островах широчайшую активность, очень скоро наши лоббисты начнут добиваться вытеснения нежелательных конкурентов. Причём добиваться тем активнее, чем успешнее будет японское хозяйствование: оно скорее всего начнётся с создания серьёзной — и соблазнительной — инфраструктуры.

Шпицбергенский опыт показывает: технология такого вытеснения проста. Норвежцы практически парализовали российских угольщиков, всего лишь распространив на архипелаг свои экологические нормы. Правда, японцы, располагая высочайшими технологиями, могут легко справиться с нормами несравненно более жёсткими, нежели нынешние — и даже предполагаемые в перспективе — российские. Но, как видно на том же Шпицбергене, ничто не мешает суверенному обладателю территории ввести на ней любые правила, сколь угодно сильно ограничивающие нежелательных деятелей. Причём никакие международные соглашения, формально гарантирующие права иностранных хозяйствующих субъектов, не могут фактически защитить их реальную свободу.

Всемирная репутация

Не исключено, что многие японские бизнесмены и политики заранее поймут всё это и даже постараются противодействовать российской инициативе. Но их контратаки вряд ли будут успешны.

В мировом общественном мнении Россия получит колоссальный выигрыш уже от самого факта своего предложения. Ведь средний гражданин развитых стран давно уже ориентируется не на юридическую принадлежность той или иной территории, а на её фактическое использование. Европейский Союз формально сохраняет границы между своими членами — но кто их замечает? Поэтому российское предложение будет воспринято как небывалая уступка Японии, убедительный пример гибкости российской дипломатии. И теперь уже Россия сможет требовать от Японии встречных ходов.

Более того, Россия имеет куда больше оснований претендовать на Шпицберген, нежели Япония — на Курилы. Поморы появились на Шпицбергене ещё в XI веке — одновременно со скандинавами, а японцы на Курилах лишь в конце XVIII века — почти на век позже русских. Россия и Швеция ещё в 1871-м признали Шпицберген ничейной землёй и договорились использовать его совместно, не отдавая под чью бы то ни было нераздельную юрисдикцию. Курилы же никогда не считались бесхозными. Шпицберген ни разу не переходил из рук в руки принудительно: Норвегия обрела нынешние права по соглашению всех заинтересованных сторон, включая Россию (кстати, в число участников и соавторов Парижского договора 1920-го года входит и Япония, так что наши политики могут сослаться на её собственный опыт). Япония же утратила права на Курилы в полном соответствии с международным правом, считающим принудительное изъятие территорий допустимой формой наказания агрессора, и сама — по мирному договору 1951-го года — признала свою утрату необратимой. То, что СССР не участвовал в сан-францисской церемонии, не отменяет ни самого факта поражения Японии во Второй Мировой войне, ни его юридических последствий.

Так что если уж и Япония (1920), и Россия (1924) признали «полный и абсолютный суверенитет» Норвегии над Шпицбергеном, то Япония и подавно должна признать Курилы российским владением. Пусть признание будет обставлено изящными японскими словами о доброй воле и добрососедских отношениях. Россия столь же изящно скажет о мостике сотрудничества, сошлётся на эпоху, когда на островах жили не только айны, но и японцы, и т. п. Все красоты не отменят главного — юридического признания Японией российского суверенитета.

Международный контекст

Правда, любое мирное разрешение спора обрадует далеко не всех.

Например, США весьма заинтересованы в напряжении, ослабляющем одного из главных конкурентов. Обретя полномасштабную связь с российским рынком, Япония может выйти наконец из многолетнего застоя. А за океаном ещё помнят панику 1970-х, когда японские корпорации готовы были скупить чуть ли не весь американский бизнес. Даже в нынешнем состоянии Япония контролирует немалую часть американского авторынка, а с рынка бытовой электроники фирмы США вообще давно и повсеместно ушли.

Вдобавок переход южных Курил к Японии закупорил бы основную часть российского Тихоокеанского флота: проливы в северной части гряды куда менее удобны для судоходства. Япония же лишилась бы надежд на добрососедское партнёрство с Россией: наше общественное мнение никогда не простило бы потери территорий. Значит, Япония навсегда осталась бы всего лишь сателлитом США: в противостоянии с Китаем ей нужен достаточно мощный противовес.