4. Акбар Наме. Том 4

Сикандар-ханом и Ибрахим-ханом [с другой] произошло ожесточенное сражение. Мухаммад Амин Дивана ударил по центру мятежников и многих смешал с прахом. Однако во время атаки его лошадь споткнулась, и он рухнул наземь. Негодяи набросились на него и взяли в плен. Хотя Шахам-хан и Шах Будаг-хан несколько приуныли, видя участь Мухаммад Амина, однако в конце концов, как и подобает преданным, двинулись вперед и приложили немалые старания. Они бились мужественно, и [множество] храбрецов с обеих сторон полегло на поле. Поскольку вероломные, к несчастью, превосходили их числом, царские военачальники сочли разумным отступить в крепость Ним-кар и доложили об обстановке возвышенному порогу. Али Кули-хан и Бахадур-хан повернули поводья к Маникпуру и подняли там главу утеснения разбоем и грабежами. Маджнун-хан Какшал, опытный воин, счел нежелательным сражение с мятежниками и укрылся в крепости Маникпур. Он отправил посланцев Асаф-хану, призвав того примкнуть к нему, и когда последний узнал о беде, то отрядил часть своих людей для охраны области Гарха, а часть бывалых воинов взял с собой и явился в Карру. Там раздал воинам добычу, взятую в Чаура-гархе, и, кроме того, поддержал Маджнун-хана крупной суммой. Последний, ободренный помощью Асаф-хана, часто посылал из крепости 251 храбрецов сражаться с силами Али Кули-хана. В это же время Мадж-нун-хан и Асаф-хан отрядили быстрых гонцов и доложили Двору о положении вещей. Посланцы прибывали один за другим, после того как царская процессия вернулась с охоты на слонов, и Его Величество занялся управлением делами. Поскольку подавление мятежа и раздоров приносит всем спокойствие и обеспечивает умиротворение всего человечества, Шахиншах, согласно заповедям Царя Мудрости — наместника столицы Божественной власти, постоянно уделяет свое внимание таким делам и считает их более насущными, нежели все постановления, и более достойными, нежели все прочие добрые деяния.

Как только содержание посланий военачальников стало известно Его Величеству, он — отпирающий мир ключ — решил, что колючее древо мятежа необходимо мощным порывом суровости вырвать с корнями и ветвями, прежде чем оно вознесет свою вершину до небес и прочно укоренится. Итак, было велено собрать войско, и

во избежание опоздания Муним-хана с отрядом доблестных мужей отправили вперед. В продолжение этих немногих дней Шахиншах лично занимался обеспечением снаряжения для армии с раннего утра до заката дня. Вскоре подготовили войско, какое быстрый конь воображения не в силах исчислить, скача по арене подсчетов. Когда отряды воинов один за другим стеклись под сень касающихся небосвода знамен, Его Величество повелел, чтобы на поле вывели боевых и прочих слонов. 2 000 из них отобрали для сопровождения армии.

Когда у Шахиншаха появилось свободное время для необходимых дел, он вверил правление Агры Тарсун-хану, и в день тир, 13 хурдада, Божественного месяца, что соответствовал четвергу, 23 шаввала [972 г.х.] (24 мая 1565 г.), вложил стопу верховной власти в стремена удачи и переправился через Джамну. Так как погода стояла чрезвычайно жаркая, войско шло в ночное время и, двигаясь переходами, достигло Канауджа. Муним-хан Хан-ханан, шедший впереди, засвидетельствовал там свое почтение. Кийя-хан, под влиянием несчастливой звезды примкнувший к шайке бунтовщиков, по заступничеству Хан-ханана удосто- 252 ился привилегии облобызать подножие трона. Поскольку дарить жизнь в характере Его Величества, его [Кийя-хана] многочисленные преступления были брошены в пучину прощения, а он успокоен милостями и восстановлен в прежнем положении доверия. Оттуда Шахиншах отправился к берегу Ганга, и десять дней ушло на переправу войска. В это время царские разведчики принесли известия, что Искандар-хан, заслышав отзвук поступи царской армии, укрепился в Лакхнау. Услышав об этой дерзости, Его Величество в гневе решил тотчас двинуться туда и лично покарать мерзавца. Поэтому оставил в лагере Ходжа Джахана, Музаффар-хана, Муин-хана и иных военачальников и в полночь отправился в путь верхом. Он провел в дороге ночь и день, и на рассвете второго дня пыль войска заклубилась на земле Лакхнау, став целебной мазью для глаз судьбы. Был дан приказ, чтобы Юсуф Мухаммад-хан Кокалташ, Шуджаат-хан и прочие герои шли в передовом отряде. Си-кандар-хан, по неразумию и опрометчивости засевший в Лакхнау, пришел в замешательство, узнав о царском походе, и, посыпав пеплом позора свою голову, обратился в бегство. Его Величество простер тень удачи над Лакхнау и остановился там. Он поручил нескольким отважным

и умелым мужам продолжить погоню, и эти храбрецы преследовали

253