4. Акбар Наме. Том 4

высоки, и бесчисленны кручи и склоны, и непроходимы леса, так что цепкая рука правителей [Бенгалии] не в силах была дотянуться. Войскам нелегко ступить на ту землю. Когда какой-нибудь враг Бенгалии укрывался у раджи Джаганнатха¹¹, правителю не удавалось захватить его. К примеру, уже упомянутый Ибрахим Сур укрылся у раджи Джаганнатха, и последний отвел ему для проживания земли в Ориссе. Хотя Сулейман Карарани приложил все усилия, но не сумел уничтожить названного [Ибрахима Сура]. Напротив, тот постоянно тревожил его самого. В то время когда Его Величество расположился в Джаунпуре, его дальновидный ум, что читает завтрашние события в книге записей нынешнего дня, решил отправить одного из доверенных слуг к радже, дабы милостью привлечь его в ряды послушных¹². Для этого поручения был избран Хасан-хан Хазанчи и [вместе] с ним послан Махапаттар¹³, не знающий равных в искусстве индийской поэзии и музыки. Вместе они направились в Ориссу. Как только раджа 255 узнал о милостях Шахиншаха, то послал встретить гостей и велел с честью доставить их в свой город. Встретил их достойно и, повязав пояс служения на талию души, возвестил, что если Сулейман не вставит кольцо покорности возвышенному Двору в ухо собственной мысли, то он соберет войско и поведет Ибрахима, соперника Сулеймана, на Бенгалию. И нанесет Сулейману такой урон, что это послужит предупреждением всем зачинщикам мятежей. Раджа, в продолжение трех месяцев оказывавший гостеприимство Хасан-хану и Махапаттару, отобрал крупных слонов и иные ценные дары и отправил их ко Двору. Хасан-хан, Махапаттар и посланник раджи Мукунд Део, прозываемый Рай Пармананд, обрели честь засвидетельствовать почтение в Нагар-чине, когда царская процессия прибыла туда из Джаунпура.

Одним из происшествий, случившихся, когда [царский] стан находился в Джаунпуре, было бегство Ходжа Абд-ал-Маджида Асаф-хана¹⁴. Милостивый Аллах! Не имеющие верного мышления миряне поспешают к погибели собственными стараниями и именуют такое поведение благоразумием. Одна из великих бед заключается в том, что вкупе со спесью и неблагодарностью они, словно ивы, дрожат над своим благосостоянием и по малейшему подозрению в одно мгновение наносят себе вред, который не в силах причинить тысячи врагов. Итак, Асаф-хан

из-за поспешности и непостоянства совершил деяние, бесчестность которого невозможно стереть трудами всех писателей мира. Хотя милосердие Шахиншаха простило те ошибки и тем очистило щеку позора от пыли прегрешений, однако след от них остался. Суть этого пролога в том, что Асаф-хан, назначенный на высокую должность, удостоился командования победоносной армией, и вследствие того что страх липнет к подолу вероломного, был сбит с толку небылицами [измышленными] возмутителями спокойствия, презрел сохранение своего положения и, охваченный беспричинным ужасом, бежал в Гарху. Вот краткий рассказ об этом деле. С того времени как Асаф-хан завоевал земли Гархи, овладел сокровищами Чаурагархи и подло и неблагодарно сокрыл их от своего царя и благодетеля, чьей милостью поднялся от пера до знамени — аз калм-б-илм («от пера к доспехам») — и тем самым уготовал собственное падение, он постоянно терзался опасениями. Хотя из непо

нимания дел рассылал взятки царским чиновникам, однако не добился успеха, ибо ничто, кроме земли (то есть смерти) не наполнит алчной пасти подобных ненасытных мужей. Они постоянно делали темные намеки. Ныне, когда он провел свою великолепную армию перед Его Величеством и снискал царскую благосклонность, сановники преиспол

256