4. Акбар Наме. Том 4

Надеюсь, благодаря преумножающемуся свету утра благополучия сердце мое обретет новое просветление, а язык — силу, и решение трудных задач с каждой секундой будет становиться всё проще и успешнее.

Узрев меня, ангел-хранитель сердца моего Воскликнул из палат решимости:

«Влей свежую струю в родник существованья, Речь облачи в одежды новотканые!»

Благословенная процессия Нового года прибыла в тот благодатный момент, когда после покорения Читура Шахиншах находился в Адж-мире. Мироукрашающие знамена Солнца вошли в созвездие Овна — дом возвышения, а цитадели бутонов были раскрыты трепетными дланями вешних ветров. Воинства флоры украсили цветники сада равновесия.

Разостлали ковер из китайской парчи, На котором семь климатов были начертаны, — И пол пиршественного зала веселья украсили. Пригласили знатных вельмож, за вином послали. Любовь запылала, обострилось желание, Избрали возлюбленных и кубки подняли.

328 Через три часа девять минут ночи вторника, 11 рамазана [975

г.х.] (10 марта 1568 г.), Солнце перешло через благоприятный меридиан, и наступил тринадцатый год [правления], год фарвардин, первый год второго цикла. Должно надеяться, что тысячи обращений и циклов (карн) явят весенние качества для духовного и земного Хедива. После совершения обхода [вокруг гробницы Муин-ад-дина Чишти] и отпраздновав Новый год, Его Величество покинул Аджмир и направился в столицу в день исфандармаз, 5 фарвардина, Божественного месяца, соответствовавший вторнику, 15 рамазана [975 г.х.] (14 марта 1568 г.). Он поехал через Меват, наслаждаясь по дороге охотой. В это время ловчие обратили внимание [царя] на джунгли, где водились тигры, и Его Величество Шахиншах отправился туда поохотиться на хищника. Когда он приблизился к зарослям камышей, оттуда неожиданно вышел огромный тигр. Придворных охватила паника, и они пригвоздили животное к земле смертоносными стрелами. Его Величество Шахиншах не одобрил подобную спешку и повелел, чтобы никто без приказа не окружал какого бы то ни было дикого зверя, что выйдет из джунглей. Пока он это говорил, другой тигр, такой же крупный, как и предыдущий, вышел и направился к нему. Когда слуги это увидели, у них волосы встали дыбом, но вследствие священного приказа никто не посмел даже дерзнуть выстрелить в тигра. Его Величество остался сидеть верхом, посмотрел тигру в глаза и выпустил стрелу. Раненый тигр бесстрашно двинулся вперед и сел разъяренный на возвышении. Его Величество сошел с коня и встал, в то время как храбрые победители тигров расположились вокруг. [Царственный охотник] прицелился из ружья и выстрелил в зверя, так что пуля прошла у края пасти животного и задела шкуру над ухом. Его Величество пытался разрядить еще одну пулю и ждал удобного момента, но в какую бы сторону ни поворачивался, тигр был начеку, и подходящего случая так и не представилось².

Я слышал из уст Шахиншаха, что Его Величество Джаханба-ни Джаннат-ашияни как-то рассказывал, что по установлению Аллаха, когда несколько человек охотятся на тигра, хищник неотрывно следит за тем, кому суждено его застрелить. Его Величество поведал мне, как несколько раз замечал то же, собираясь стрелять, что под-

тверждало вышесказанное³. Так как возможность всё не представлялась, он приказал Дастам-хану выйти вперед, дабы тот отвлек на себя внимание тигра, а ему удалось выстрелить. Адил, сын Шах Мухаммада Кандагари, коего до того пожурили (за то, что выстрелил в первого тигра), решил, что приказ был дан всем, и тоже вышел из-за спины Его Величества с луком и стрелами в руках. Тигр повернулся к Адилу, и когда зверь приблизился, Адил выстрелил, но, по воле рока, промахнулся. Тигр подошел и ударил его двумя лапами. Силач схватился с тигром и поместил левую руку ему в пасть, а другой выхватил кинжал. Поскольку у судьбы были свои планы, кинжал оказался в ножнах по рукоять, и пока человек пытался его вынуть, тигр прокусил ему руку. Всё же тот вытащил кинжал и вонзил его дважды в пасть тигру, который вцепился уже в правую руку. Тем временем остальные смельчаки бросились со всех сторон и расправились с тигром мечами, при этом ранив и Адила. Храбрец с душой тигра пролежал в агонии четыре месяца из-за начавшейся гангрены и умер в Агре. Вероятно, таково воздаяние за неуважение, проявленное им по отношению к отцу. Дело в том, что бесстыдник возжелал жену дивана [министра] своего родителя, и целомудренная дама убила себя, не уступив. Отец стал упрекать за недостойное поведение, и однажды, выйдя из себя из-за отцовских укоров, сын ударил его мечом. Поистине, если бы Адил остался в живых после Божьего суда, назначившего ему такое наказание, он мог считать это удачей, ибо злодеяние было слишком велико. Вот как тяжкое преступление получило наказание посредством подобного события!

329