4 НЕ

– Леон! – выдохнул майор, невольно делая шаг вперёд, к обрыву.

Фрося схватила его за руку.

– Осторожнее, Хромов.

– Кажется, с ним что-то случилось, – пробормотал Венгер.

– Он без памяти… надо ему помочь!

– Чем мы ему поможем? – хмуро сказал Кружилин, косясь на руку женщины, поддерживающую Назара. – Я вообще не понимаю, как они выжили внутри НЛО. У них же нет ни питья, ни еды, а они сидят там уже месяц…

Она отняла руку.

Назар поймал взгляд Фроси, тряхнул головой, собираясь с мыслями.

– Надо идти туда!

– Куда?! – вскинул брови на лоб Кружилин. – С ума сошёл?!

– Внутрь Динло…

– А если он забросит тебя куда подальше? В прошлый раз вам повезло, что он вынес вас на поверхность Земли, а если на этот раз высадит в космосе?

Волконская продолжала смотреть на него изучающе, сдвинув брови, и Назар добавил:

– Я пойду туда!

– Флаг в руки, майор.

– Успокойтесь, Назар Федотович, – сказал Венгер осуждающе, – запаситесь терпением. Давайте сначала разузнаем всё, что сможем, взвесим все «за» и «против», наметим безопасный подход к объекту, для начала пошлём туда дрон на разведку, а уж потом будем геройствовать.

Словно дождавшись слов физика, сияющее облако в форме розы, внутри которого корчилось изображение головы Леонтия, свернулось в шарик, и прозрачный жгут «щупальца» втянулся обратно в тело Динло.

– Вот это сюрприз! – покачал головой Долинка, сочувствующе глядя на Хромова. – Не переживайте, Назар, ваш брат жив, иначе нам не послали бы картинку. По сути, это просьба о помощи, как мне кажется.

Назар промолчал. Он тоже считал, что Леонтий послал им сигнал SOS. Даже два – сначала ему удалось выбросить наладонник, чтобы напомнить о себе, теперь же он смог передать видеофайл. И ему действительно требовалась помощь…

Композиция 7 Двое и нечто

По-видимому, он плохо рассчитал последствия взрыва ракеты, а заодно и свои силы.

Конечно, взрыв не затронул непосредственно объём капсулы внутри Динло (можно было называть её как угодно: модулем, центром управления, интерфейсом, операционной системой компьютера или блоком связи), однако сотрясение «мозг» Доумника, как его называл Леонтий, да и сами люди внутри получили оглушительное!

Оба – и Леонтий, и Марина – увидели вспышку света, почувствовали волну жара, пронзившую их тела, и потеряли сознание…

В себя они пришли спустя тысячелетие – судя по внутренним ощущениям. Впечатление было такое, будто их тела высохли и превратились в мумии, пролежав в полной темноте и неподвижности огромный отрезок времени.

Открыв глаза, Леонтий ничего не увидел, кроме тускло светящегося окна напротив, которое оказалось подобием экрана в тёмно-фиолетовой колонне посреди вычурной формы помещения. С трудом повернув голову, он огляделся.

Он сидел в подобии прозрачного кресла, сплетённого из тысяч стеклянных на вид нитей.

Марина находилась рядом в таком же кресле и не шевелилась.

Вспомнилось, что до катаклизма, вызванного взрывом ракеты в центре Динло (до этого пришелец имел форму баранки), центр управления, а точнее – отсек коммуникации с гостями, выглядел иначе.

Колонна с «экраном», похожая на ствол дерева со множеством складок-контрфорсов, раньше походила на работу скульптора-авангардиста, соединявшую в себе формы животных и растений, хотя могла превращаться в идеальную сферу и в голову женщины. Призрачные раньше стены, то приобретавшие форму кристаллических друз, то пляшущие струями воды, теперь мерцали фиолетовым туманом, в недрах которого изредка всплывали синие звёздочки. А главное, если раньше весь интерьер отсека дышал и изменялся, то сейчас он застыл, как застывают кадры остановленного фильма, навевая печаль.

Доумник! – хотел позвать Леонтий, но его взгляд упал на спутницу, и он встрепенулся, потянувшись к ней:

– Маша! Открой глаза!

Марина не пошевелилась. Лицо у неё было похудевшее, бледное, под глазами легли синие тени, уголки губ опустились, придавая лицу трагическое выражение.

Сердце дрогнуло. Леонтий почувствовал ранее незнакомое чувство страха.

– Маринка! – Язык едва шевельнулся, и голос показался тоньше комариного писка.

Женщина осталась неподвижной.

Леонтий попытался дотянуться до неё рукой, но не смог, тело не слушалось, словно превратилось в камень, он мог лишь слегка пошевелить пальцами рук и повернуть голову, поддерживаемую изогнутым подголовником кресла.

– Доумник!

Никто не откликнулся. По сложной формы помещению плыла тишина, только в сине-серой глубине окна-экрана всплыли и утонули горсточки искр. Хозяин Динло, его «мозг», он же – «оператор» и «компьютер», молчал.