4 НЕ

Конвертоплан улетел, выгрузив всё, что имел на борту, и должен был сделать ещё три-четыре рейса, чтобы перенести к лагерю подразделение погранвойск для оцепления района высадки НЛО, а также необходимую для работы экспедиции аппаратуру, транспорт – багги и квадроциклы, беспилотники и даже зенитно-ракетный комплекс «Тор-2М». Ещё свежи в памяти были попытки китайских «партнёров» и американских «коллег» поэкспериментировать с Динло, а то и уничтожить, чтобы он не достался России.

Поговаривали даже, что к берегу Охотского моря в район посёлка Аян подойдёт эсминец Дальневосточного военного флота «Дерзкий», а пограничникам был дан приказ усилить группировку охраны побережья в этом районе и снабдить погранбазу новейшим комплексом радиоэлектронной борьбы «Красуха-4».

Пока же надо было обживаться и начинать настраивать научную аппаратуру. Учёные торопливо двинулись поближе к берегу, чтобы увидеть «старого приятеля», а в лагере осталось двое – Николай Домани и сержант Рудый, которые взялись ставить палатки.

Волконская опустила бинокль, повернула голову к Назару:

– Как вы думаете, майор, ваш брат жив?

Вопрос застал Назара врасплох. Нельзя сказать, что он не думал о судьбе брата, а когда они нашли на Комсомольце планшет Леонтия, в душе вспыхнула надежда, что он не погиб. Но в данный момент Хромов решал другую проблему – как подобраться к горе Динло поближе, передать Леонтию привет и спросить, что происходит. А при удачном стечении обстоятельств и вытащить его из чрева «призрака» вместе с его подругой.

– Уверен, что он жив! – ответил Назар с как можно большей убедительностью. – Наладонники просто так не выпадают из НЛО, его сбросил сам Леон, чтобы мы знали о нём.

– Почему же он сам не выпрыгнул из Динло, вместо того чтобы посылать сообщение?

– Возможны варианты. Первый: он не мог выпрыгнуть по какой-то причине, может, это вообще невозможно, либо у него не было шансов. Второй: он не захотел покидать борт Динло.

– Не захотел?

– Вы его не знаете, Ефросинья Павловна, он фанат науки до мозга костей и не упустит шанса узнать что-нибудь новое для себя. Леон так часто увлекался новыми темами, что это помешало ему не только стать академиком и начальником лаборатории, но и завести семью.

– Ценное замечание, – проворчал Кружилин, останавливаясь неподалёку.

Волконская улыбнулась.

– Тем не менее Марина Леонидовна не бросила его.

– Женская логика не поддаётся научному осмыслению, – ответно улыбнулся Назар. – К тому же Леон в принципе хороший человек, умный и добрый, разве что чрезмерно увлекающийся.

Он помолчал и добавил:

– Я очень сожалею о том, что он остался в Динло… мне надо было остаться.

– Он спасал нас.

– Я помню.

– Кто-то сказал:

Не отучимся мы никогда,
Хорошо нам придётся иль худо,
Сожалеть об ушедших туда,
Удивляться пришедшим оттуда…[29]

– Отлично сказано!

– Сантименты… – проворчал Кружилин.

Волконская снова подняла бинокль.

– А он не улетит отсюда?

– Не думаю, – сказал Назар. – При взрыве американской ракеты его унесло в атмосферу… либо вообще в космос, он сделал петлю и вернулся, с каждым рикошетом теряя скорость и инерцию. Нет, не улетит.

– Если только по нему снова кто-нибудь не выстрелит.

– Эт точно.

Подошёл Венгер.

– Вы говорите – борт Динло, Назар Федотович? То есть имеете в виду, что это некий аппарат?

– Я оговорился, Константин Филатович, Леон не называл Динло искусственным аппаратом, всё-таки это скорее необычного вида энергоинформационная матрица, как он выразился, обладающая зачатками интеллекта. Когда мы вытащим брата из пришельца, он сам всё расскажет.

– Было бы славно.

– Кстати, вы не заметили? Раньше Динло имел форму бублика, а теперь это купол.

– Да, мы обсуждали с коллегами происшедшие изменения. Возможно, геометрия объекта зависит от его энергонасыщенности. Будем изучать, подключим датчики, системы контроля, замерим параметры. Главное – побыстрее начать исследования.

– Обустроимся и начнём, – сказала Волконская. – Уже сегодня вы сможете установить на том берегу датчики и запустить дроны. А завтра нам доставят остальное оборудование, и мы начнём работать на полную катушку.

Внезапно заволновался Борис Долинка, не отрывающий взгляда от «опухоли» Динло:

– Глазам не верю! Посмотрите левее золотых истуканов!

Все повернули бинокли в указанном направлении.

Из основания горы Динло вылетел прозрачный ручей и развернулся в сотне метров от него, на береговом откосе, слева от цепочки золотых идолов, розой серебристого свечения диаметром в полсотни метров.

Внутри этой диковинной «розы» протаяло чёрное пятно, и в нём спустя несколько мгновений появилось… лицо Леонтия Хромова! Зеленоватого цвета, измученное, с закрытыми глазами и скорбно стиснутыми губами. Оно дёргалось и плыло в соответствии с корчами самой «розы», и хотя было понятно, что конвульсии изображения порождены помехами и способом передачи, было понятно, что Леонтию плохо. Вероятнее всего, он был без сознания.

Зрители зароптали, оглядываясь на замершего Назара.