4.Недели по Троице 18-32

Но как много добра находится вокруг нас, в обстоятельствах и судьбе наших ближних, в учреждениях к их просвещению, образованию и исправлению, — добра, которое мы признаем Божьим благодеянием? Если теперь наше сердце движется при этом благодарностью к Богу, то к этому побуждает его уже не изыскание собственной пользы, не самолюбивое ощущение собственого счастья, но высокое и святое чувство к добру.

3. Христианское участие к благу ближних.

Если мы радуемся о добре, ниспосылаемом Богом нашим ближним, то этим мы доказываем истинное христианское участие к их благу.

а) Разум и вера требуют такого участия, как непременного признака благочестивого настроения души и сердца. “Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими… мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены” (Рим. 12:15, 5). “Страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены” (1 Кор. 12:26).

И наша природа, и наше назначение, и нужда в благожелательстве других требуют от нас этого сочувствия. Кто не желает, чтобы другие люди радовались с ним, когда ему весело, скорбели с ним, когда его постигает горе?

Мы оказываем такое сочувствие, если мы сострадательны, услужливы, благотворительны, утешаем печальных, помогаем и поддерживаем несчастных. Но при этом бескорыстно ли наше благожелание? Не участвуют ли тут, быть может, другие ощущения и наклонности? Обращаем ли мы внимание на внешние обстоятельства? Не тщеславие ли и желание показать себя, не расчет ли корыстолюбия, не страх ли к порицаниям окружающих служит основанием сочувствия? Тогда оно уже перестает быть сочувствием истинно-христианским.

б) Но кто привык воздавать хвалу Богу за добро, которое Он посылает другим людям, тот доказывает этим самое высокое сочувствие. В нем нет никаких нечистых, предосудительных побуждений сострадания или сорадования. Он радуется с радующимися, хотя бы ему самому не доставало счастья, хотя бы он сам вынужден был терпеть тяжкие лишения.

Он плачет с плачущим и сострадает несчастному, хотя бы этот был его враг. В его душе господствует только одно чувство, — чувство любви к Богу и ближним, и это чувство вытесняет и подавляет всякие другие наклонности и ощущения.

Как важен, следовательно, долг благодарить Бога даже за добро, какое Он оказывает нашим ближним! Не будем никогда забывать или пренебрегать этим долгом! Мы поистине должны молить Бога за ближнего, за его счастье и благо. Если всеблагой Бог услышит тогда нашу молитву, не обязаны ли мы благодарить Его за это? Благо нам, если наше сердце ощущает эту благодарность, если наша радость о счастье ближнего выражается в благодарной молитве! Чем можно более угодить Богу, всеблагому Отцу человеков, как не такой благодарностью?

Об отношении Божественной воли к доброй и злой человеческой воле

“Чего ты хочешь от Меня? Он сказал: Господи! чтобы мне прозреть. Иисус сказал ему: прозри” (ст.41–42).

Иисус Христос мог бы одной волей исцелить слепого и вообще творить чудеса. Его воля была всемогуща, — не так как наша воля. Однако Он и нашей слабой, ограниченной воле придает большое значение, Он спрашивает слепца: Чего ты хочешь от Меня?

Наша воля может или согласоваться с волей Божьей, и тогда она добрая воля, или противиться Божественной воле, и тогда она злая воля, которой и Бог противится. Поэтому мы поговорим — об отношении Божественной воли к доброй и злой человеческой воле.

1. К доброй.

Добрая воля направлена к Богу, всегда устремлена к небу, и благодаря этому делает все для Богоугождения.

а) Великие дела, прославляемые у людей добрыми, только тогда имеют цену пред Богом, когда они происходят от доброй воли. “Бог взирает на сердце”. “Бог направляет мысли и предпочтения людей.”

Все усилия, предпринятые к благу людей, все щедрые благотворения, все поразительные подвиги покаяния и умерщвления плоти, все усердие к Богу и богослужению — только тогда лишь имеют достоинство перед Богом, когда они проистекают из доброй воли.