40 австралийских новелл

Парень, державший девушку, широко расставил ноги, чтобы сохранить равновесие. Он сжал губы и затаил дыхание, напрягаясь под тяжестью ее тела. Осторожно опустив девушку на нижнюю ступеньку, он обхватил рукой ее плечи, чтобы удержать ее в сидячем положении. Голова девушки упала на грудь. Руки повисли как плети, и ладони с согнутыми пальцами касались ступеньки.

На тротуаре возле нее валялся красный кошелек.

Заметив инкассатора, парень в кожаном фартуке почувствовал облегчение. Он беспомощно взглянул на него. От того, что он смотрел вверх, лоб его наморщился и лицо казалось страдальческим.

— Она вот тут стояла, — сказал он. — Стоит себе здесь, а потом возьми да упади. Я на нее гляжу, а она как грохнется!

Быстрыми шажками подошла худенькая женщина в оЧ* ках. Она опустила плетеную сумку и бумажный сверток на тротуар у ног девушки.

— Положи ее, — сказала она поспешно. — Запрокинь ей голову, назад запрокинь. Не отпускай.

Парень в кожаном фартуке сделал все, как она велела. Он очень старался. По его лицу было видно, как он рад, что с него сняли ответственность.

— Раздобудь воды, — сказала женщина. Она с тревогой смотрела на девушку.

— Воды! — крикнул парень, торопливо подзывая своего товарища.

Курчавый паренек в нерешительности посмотрел по сторонам.

— Воды? — пробормотал он. — Конечно, воды надо бы.

— В банк сбегай, — сказал инкассатор, радуясь возможности чем‑нибудь помочь.

Паренек побежал в банк.

Девушка сидела полулежа, касаясь головой края верхней ступеньки, и парню в кожаном фартуке видно было ее запрокинутое горло; казалось, что это нежное тело обречено на заклание.

Глаза девушки были закрыты, в лице ни кровинки, она едва дышала. Ноги ее свисали со ступенек, упираясь высокими каблуками туфель в тротуар. Спустившаяся петля на чулке была затянута толстой коричневой ниткой.

Худенькая женщийа, склонившись над девушкой, смотрела ей в лицо с острой жалостью.

На противоположном тротуаре столпился народ. Толпа стояла, молчаливая, сосредоточенная. Некоторые перешептывались, склонившись друг к другу, остальные пристально смотрели на девушку, не говоря ни слова.

На тротуаре перед банком толпа росла. Мальчишка с велосипедом остановился и, не слезая с седла, опустил одну ногу на тротуар. Он жевал резинку и не сводил глаз с девушки. Его охватило приятное возбуждение, шутка ли! Работа рассыльного такая скучная и неинтересная, а тут настоящая жизнь.

Возле мальчишки стоял тучный мужчина с трубкой в зубах. У него был вид философа, нашедшего подтверждение какой‑то мысли, давно созревшей в его мозгу.

Чиркнув спичкой, он поднес ее к трубке и продолжал наблюдать за девушкой поверх огонька. Потом вынул труб — Ку изо рта и выпустил струйку дыма, растаявшую над головами. Обращаясь к толпе, он глубокомысленно изрек:

— Всегда одна и та же история. Не раз видал.

Никто не обратил на него внимания, только мальчишка на велосипеде взглянул в его сторону с неожиданным интересом, в своей неопытности жадно ловя слова, которые просветили и вразумили бы его.

Паренек, бегавший в банк, вернулся со стаканом воды. Он протянул его худенькой женщине, которая схватила стакан с радостным возгласом.

— Приподыми ей голову, — сказала она парню в кожаном фартуке.

Тот действовал быстро и сосредоточенно, как бы говоря всем своим видом, что в такой критический момент нельзя медлить.

Он приподнял голову девушки и повернул ее лицом к молчаливой группе людей. Казалось, оно обвиняло их, это лицо, застывшее и скорбное, лишенное всяких чувств, с пугающей печатью покоя.

Худенькая женщина поднесла стакан к губам девушки, но зубы ее были стиснуты, и вода потекла на подбородок.

Лицо инкассатора брезгливо сморщилось.

— Не пьет, — сказала худенькая женщина. Ее опыт ничего больше не мог ей подсказать. Она посмотрела на инкассатора, взглядом передавая ему ответственность, которая была ей не под силу.

Инкассатор вдруг ощутил полную беспомощность. Он чувствовал себя словно в ловушке, не зная, что ему делать и какого решения от него ожидают.

— Смочите ей лоб, — неуверенно сказал он, смутно припоминая совет, который вычитал или слышал когда‑то.

— Всегда одна и та же история, — прогудел мужчина с трубкой. — Не раз видал.

Сквозь толпу протиснулась толстуха с хозяйственной сумкой, которая покоилась на ее жирном животе. Поставив сумку на тротуар, она шагнула к девушке с решительным видом воина, идущего в бой.

— Когда падают в обморок, надо запястья оборачивать мокрой тряпкой, — сказала она худенькой женщине, тоном, не терпящим возражения.

Затем она повернулась к толпе, как бы считая нужным объяснить свое вмешательство и свой тон.

— 11риходилось возиться С ними, — сказала она. — Сколько раз меня звали. Известное дело.

В движениях ее появилась профессиональная уверенность. Она наклонилась к девушке и захлопотала, как наседка.

— А ну пустите, я займусь ею.

Парень в кожаном фартуке сразу повеселел, словно у него гора с плеч свалилась, и, расплывшись в улыбке, сказал:

— Займитесь, займитесь, миссис. Ведь вы, женщины, разбираетесь в этих делах лучше нас, мужчин. Это по вашей части.