Читаем 40 градусов в тени полностью

– Я знаю, что надо делать, – тебе нужна постоянная женщина. Это решит множество вопросов, не буду даже перечислять – сам хорошо понимаешь. И я даже знаю такую женщину. Сегодня же тебе ее покажу во время обеда, она работает в библиотеке в архиве, это в центральном корпусе университета. К тому же она вполне сносно говорит на русском. Платить ей придется немного – тебя это не разорит, и в накладе не останешься. Зовут ее Росита, по-русски Роза. Кстати, ты ведь всё равно собирался в архив, так она тебе там поможет.

Во время обеда Игорь с Эрнесто отправились в архив на смотрины. Росита оказалась очень светлой (кофе с большим количеством молока) мулаткой с роскошными длинными черными волосами, сложенными вдвое и заколотыми заколкой, видимо, из черепахи. Особой красотой она не блистала, хотя лицо у нее было почти европейское, но вот фигура была просто идеальной. Просто точеная статуэтка с оптимальными параметрами, как Игорь сказал Эрнесто. По-русски она говорила со смешным мягким акцентом, как девушка из какой-нибудь Полтавы.

Эрнесто не стал прибегать к церемониям и просто сказал:

– Я бы на вашем месте пошел вместе пообедать, а потом зашел в наш бар в центральном корпусе.

Отчего же было не последовать разумному совету бывалого человека. Росита рассказала Игорю, что она местная, родом из Сантьяго, закончила тут же университет, факультет гуманитарных наук, проработала три года учительницей в школе, а теперь вот заведует архивом. На Кубе высшее образование бесплатное. В любой вуз необходимо сдавать математику, историю Кубы, испанский язык, и всё. Для иностранных студентов есть возможность учиться в университетах страны только на платной основе. Кроме испанского и русского Росита знала французский, она была раньше замужем и у нее двое детей: мальчик пяти лет и трехлетняя девочка, мужа нет, живет с родителями-пенсионерами, мальчик ходит в детский сад, а за девочкой смотрят бабушка и дедушка. Как вычислил Игорь, Росите должно было быть лет двадцать шесть – двадцать семь. На Кубе сочетаются браком рано и разводятся в случае надобности за полчаса.

– Ну, если у нас всё физиологически сложится, то лучшей кандидатуры мне не найти, – сказал Игорь Эрнесто.

– А ты что, думаешь, я это всё не просчитал изначально?.. И как говорят в России: с тебя бутылка, и не рома!

У Игоря с Роситой получился отличный секс, и они начали встречаться на регулярной основе. Жизнь в маленьких пространствах имеет свои прелести, и больше никто Игоря не донимал. Игорь дал Росите сразу двести песо и старался баловать ее маленькими подарками. Жила она далеко, ездила на работу на велосипеде. Но иногда Игорь отправлял ее домой на такси, а велосипед оставлял у себя. Росита помогла Игорю заменить его примус на небольшую газовую плитку с малогабаритным пропановым баллоном.

В следующее воскресенье Игорь с Роситой отправились на велосипедах на пляж Сибоней в двадцати километрах от Сантьяго-де-Куба. Рядом с пляжем находился одноименный поселок городского типа. Оставив велосипеды на специальной стоянке, наша парочка расположилась на песке у самого моря. Невзирая на довольно большое количество народа, и пляж и вода в море были чистыми. Несколько напрягало отсутствие кабинок для переодевания, но разве в Гудаутах, куда Игорь часто ездил отдыхать, они были? По дороге на пляж Росита провезла Игоря по городку, где обратила его внимание на две вещи. Первая – это развоз молока по домам, причем несмотря на воскресный день. Росита объяснила Игорю, что на каждого ребенка до двенадцати лет и пожилого человека после шестидесяти лет по символической цене выдают два литра молока в день, которые привозит специальный грузовик и посыльный оставляет две литровые бутылки возле дверей.

Вторая – это так называемые «Каса де висита»[31], представляющие собой маленькую гостиницу, на вывеске которой были изображены два сердца. В такой гостинице заинтересованные пары могли снять комнату всего на несколько часов или на ночь. Стоит всё удовольствие от трех до десяти куков. Правда, иногда комфортом номера не отличаются, особенно по части звукопроницаемости.

– Росита, это же гениально, это надо внедрить в СССР!

Росита скептически улыбнулась:

– Вот видишь, не всё мы у вас заимствуем, вы тоже можете чему-то научиться! А что, кстати, в отель в России нельзя пойти?

– Ты зря смеешься, у нас это грандиозная проблема. Во-первых, в СССР существует тотальный и перманентный дефицит гостиниц, а во-вторых, официально неженатую пару ни в какую советскую гостиницу и близко не пустят. Потом, не забывай, проблема усугубляется тем, что в большинстве районов в СССР большую часть года холодно и под кустом, как у вас, не полежишь. Ну, просто здорово!

На пляже Игорь с Роситой принялись рассуждать о мнении, которое профессор слышал в Союзе, что на Кубе необычайно много красивых девушек.

– Понимаешь, в чем дело. Как к этому подходить. Сорок процентов населения на Кубе чернокожие. А здесь, в нашей провинции, еще больше. Вот посмотри вокруг, кажутся они тебе красивыми?

– Боюсь, что нет!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное