Читаем 40 градусов в тени полностью

За более чем десятилетний срок эмиграции профессор расслабился и как-то забыл о существовании машин высокого класса без кондиционеров, за что и был наказан. На этом его удовольствия не кончились. Второй сюрприз ожидал его в гостинице «Ярославская». Администратор, протягивая ему ключ, сказала:

– Горячая вода на четвертом, как раз вашем, этаже в 420-й комнате, там же получите ведро – не забудьте его вернуть.

Увидев полную растерянность на лице Игоря, она добавила:

– И не делайте такого лица, как будто вы не знаете, что в Москве летом в определенное время горячая вода отключается.

Игорь в ответ только и смог проблеять, что сначала он ехал в индийском поезде, потом долго летел, потом ехал в машине без кондиционера… и всей душой хотел бы принять душ.

На что администратор гордо ответила:

– Мы всё понимаем, идем клиентам навстречу, вот и организовали вам раздачу горячей воды на четвертом этаже.

Не иметь квалификацию в каком-либо деле ужасно неприятно, но еще страшней потерять ту, которая когда-то была. Игорь получил ведро горячей воды, пришел с ним в номер… и ему ведра не хватило – он остался наполовину намыленным. Тогда он выглянул в коридор и увидел, что там никого нет. Он накинул на себя полотенце, зажал в зубах десять долларов и стремглав кинулся в 420-ю комнату. За эти деньги он получил два ведра воды и, вспомнив свою прежнюю жизнь, экономно вымылся, осталось даже на утро. Однако ужин в гостиничном ресторане оказался превосходным.

Утром профессор сполоснулся остатком воды из ведра, поскольку из крана почему-то никакая вода не текла, позавтракал и пошел в банк напротив гостиницы поменять деньги. Ему стало плохо, когда в банке он услышал: «Вы знаете, сегодня еще рубли нам не завезли». Приключения продолжались. Время поджимало, Игорь бросился обратно в гостиницу и умолил администратора дать ему в долг какие-нибудь деньги на метро.

В институте он сильно насмешил коллег своим рассказом, и один профессор-химик с мировым именем спросил:

– Сколько лет, батенька, вы у нас не были?

– Да года, наверное, четыре!

– Сильно расслабились, батенька, так нельзя.

Следующая поездка в Индию была уже в город Нагпур с населением порядка полутора миллиона человек. Город был основан в XVIII веке и находится в самом центре Индии, на востоке штата Махараштра. На вид Нагпур явно является самым чистым городом Индии с дорогами в хорошем состоянии, широкими улицами и красивыми магазинами. Но туристическим центром его никак не назовешь. Однако самое забавное в этом городе было не это, а другое. По полной аналогии с планом Н. С. Хрущева о разгрузке столицы от большого количества бюрократических учреждений, индийское правительство замыслило в середине 1980-х годов перевести в Нагпур из Дели множество государственных учреждений, и, в отличие от Хрущева, им это удалось. В частности, профессору надо было посетить главный офис департамента, отвечающего за взрывоопасные и горючие материалы, министерства торговли и промышленности Индии. Офис помещался в отдельном трехэтажном здании недалеко от центра Нагпура. В вестибюле висело объявление на английском языке примерно следующего содержания: «Если у вас будут вымогать взятку за совершение какого-либо законного действия или вы столкнетесь с фактом коррупции, то обращайтесь в комнату № 30 на втором этаже».

Профессору подумалось, что появись такое объявление где-нибудь в Израиле, то, учитывая склонность израильтян к стукачеству и доносительству, очередь в комнату № 30 не просыхала бы круглосуточно.

Глава ведомства (англ., Chief Controller of Explosives) оказался очень пожилым монументальным индийцем благородного вида, похожим на Джавахарлала Неру. Когда профессор засуетился, доставая из портфеля лэптоп, индиец остановил его царственным жестом:

– Не люблю я эти новомодные штучки, садись лучше со мной рядом и рисуй на бумаге, если что надо пересказать.

«Вот и пригодились мои графические навыки и вновь приобретенный гибрид многоцветной ручки и карандаша», – подумал профессор, сел рядом со «взрывным» контролером и всё ему нарисовал и рассказал. Задача была простая по технической сути и очень сложная в бюрократическом аспекте: разрешить использование на территории Индии новоизобретенных газовых баллонов.

– Видите ли, – сказал контролер, – у нас в Индии демократия, и я не могу решить этот вопрос в одиночку. Примерно раз в полгода у нас заседает специальная комиссия, и она всё решает.

Потом он добавил:

– Скажите, а Израиль большая страна? Миллионов пятьдесят?

Услышав, сколько в Израиле населения на самом деле, он задумчиво произнес:

– Надо же, а сколько шума…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное