Читаем 40 градусов в тени полностью

Теперь факты. Для начала давайте разберемся с легкими передергиваниями в этом утверждении. Абсолютное большинство евреев – нобелевских лауреатов – это американские евреи. Если премию получает индус – гражданин США, живущий в Америке, то у фалпатов он числится американцем, а вот если премия достается американскому еврею, то он числится евреем. Уж если так хочется, давайте писать: американец еврейского происхождения. И второе, вся эта статистика базируется на ашкеназийских евреях (99,9 процента), а их в Израиле только половина от общего состава населения. Стало быть, только половина продавцов фалафеля потенциально умные.

Следующее передергивание обставлено более сложно. Для его понимания давайте разберем два случая: в первом будем определять самых высоких людей на Земле, а во втором самых быстрых. Самых высоких видно невооруженным глазом, их можно всех перемерять, записать в тетрадку и закрыть вопрос. А вот во втором случае уже всё сложнее. Надо устраивать соревнования по бегу, следить, чтобы ни у кого в трусах не было реактивного двигателя, следить за допингом и попутным ветром и т. п. Но главное, надо как бы предварительно искать тех, кто способен быстро бегать, – их ведь на глаз не определишь, потом их тренировать, обучать, возить на соревнования и т. п. В этом смысле очень показательной является история с эфиопом Абебе Бикилой. Абсолютно никому не известный солдат гвардии императора Абебе Бикила босиком выигрывает XVII Олимпийские игры в Риме в 1960 году. В честь его победы музыканты играют японский гимн, поскольку эфиопский они даже не выучили. Игорь видел по телевизору, что творилось в Риме на стадионе, когда Бикила бежал на финишной прямой.

После забега Бикила сказал, что вряд ли бы он победил, если бы в Рим приехал его приятель – другой солдат, у которого заболела мама перед Играми. Через четыре года на летних Играх в Токио мир увидел еще один триумф Бикилы, ставшего первым в истории двукратным олимпийским чемпионом по марафону. В третьей Олимпиаде ему помещала выступить травма колена. Однако там победу в марафоне одержал другой его соотечественник – Мамо Волде.

А если бы не император, любивший спорт, об эфиопских стайерах вообще бы никто не узнал. После случая с Бикилой некоторые журналисты предлагали выражать эмоции по поводу спортивных побед бегунов несколько осторожней и писать про таких чемпионов: не самый быстрый человек на Земле, а самый быстрый из тех, которые бегают. Если распространить эту замечательную идею на другие области, то надо сосчитать, сколько евреев в мире «бегает». В этом случае будет видно, что количество нобелевских лауреатов зависит не только от ума, но и от количества «бегающих».

До 1930-х годов лидером по количеству евреев, являющихся нобелевскими лауреатами, была Германия. Там «бегающих» было много, но приход Гитлера к власти всё изменил. А дальше первенство перешло к Советскому Союзу и к США.

В предвоенные и послевоенные годы в СССР появилось довольно много «бегающих» евреев и, соответственно, нобелевских лауреатов. После перестройки все российские «бегуны» переквалифицировались в банкиров и нефтяников или эмигрировали, и поставщиком евреев-лауреатов становятся почти исключительно США, где «бегает» просто тьма евреев. Судите сами: евреи составляют 30 процентов всего профессорско-преподавательского состава элитных университетов и колледжей и 21 процент студентов университетов Лиги плюща.

Араз «бегающих» много и многие из них умные, то многие и становятся чемпионами. Профессор истории Лундского университета Дик Харрисон (Швеция) объяснил это в двух словах очень просто: «В еврейских культурных традициях образование – краеугольный камень. И когда оно соединяется с западными академическими традициями, получается такой итог»!

Действительно, евреям всегда было проще заниматься научной или литературной деятельностью, и они ею занимались. В силу более частого скрещивания между собой, а не с представителями слоев населения, действующих в отраслях неквалифицированного труда, среди евреев чаще вырастают нобелевские лауреаты.

Высокий уровень интеллектуалов среди евреев – это продукт социальных процессов, а не расовое превосходство. Никакой еврейской расы в природе нет, и нет гена еврейской гениальности. А вот опора на фундамент европейской и американской науки есть. Все еврейские лауреаты жили и работали в нееврейской среде, и повсеместно наблюдается связь между уровнем развития народа, в котором живут евреи, и уровнем гениальности еврейских мозгов. Евреи хорошо реализуются только среди развитых неевреев. Что-то не видно нобелевских лауреатов среди евреев – выходцев из Марокко или Ирака.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное