40 градусов в тени

В результате появились высокая башня и приземистое шасси. Танк получился слишком большой и тяжелый (65–67 тонн). Найдется совсем немного мостов, способных выдержать его вес. А преодолевать водные преграды по дну он не сможет, поскольку не имеет оборудования для подводного вождения. Исраэль Таль, вероятно, в то время не очень думал о возможности использовать эту машину еще где-нибудь, кроме Земли обетованной. В принципе, концепция машины себя не оправдывает и исправляется при помощи самых современных «примочек»: оружия, прицелов, систем управления, объединяющих связь, электронику, датчики и компьютеры в единую сеть, системы активной защиты, обеспечивающей поражение подлетающих к машине противотанковых реактивных снарядов, и т. п.

В результате танк по своему уровню уверенно находится где-то в первой 5—10 мировых основных боевых танков. Заявления о том, что это лучший танк в мире, лежат на совести авторов и в основном покоятся на универсальной уверенности, что всё израильское – это лучшее в мире.

Однако нет худа без добра, при снятии башни «Меркава» является хорошей базой для создания современных тяжелых высокобронированных БМП, являющихся, по мнению всех современных специалистов, наиболее перспективным видом боевых машин пехоты.

Игорь приступил к работе над поручением Вольфа со всем усердием, свойственным советским инженерам-евреям (конечно, не всем, но очень многим). Большое внимание он уделил беседам с бывшими израильскими танкистами, которых он разыскал на факультете в процессе работы над стендом для испытаний моста. Однажды в мастерской факультета произошел эпизод, случайно принесший профессору локальную известность. Идучи по цеху, он увидел на столе у электриков оригинальный компактный вольтметр, взял его в руки и начал внимательно рассматривать. Проходивший мимо израильский рабочий с презрением сказал ему по-английски:

– Что, нет таких, конечно, в России, а в Израиле есть!

Игорь был, в принципе, человеком уравновешенным, но тут он совершенно вышел из себя и заорал:

– Ах ты, подонок, вчера только слез с дерева, а сегодня уже мне такое говоришь!

Он поднес прибор к носу рабочего и показал ему клеймо:

– Сделано в Тайване по лицензии фирмы «Шарп».

После этого он схватил рабочего за шиворот, вытащил его из ворот и ткнул носом в табличку на стене цеха: «Пожертвовано семейством Гринблад из Цинциннати».

– Так вот, прибор разработан японцами, сделан китайцами, куплен на американские деньги, а ты, еврей, этим гордишься! Да пока ты тут апельсины выращивал, в СССР уже делали атомные ледоколы и подводные лодки, строили синхрофазотроны, использовали лазеры и запускали спутники, у нас телевидение уже было в 1949 году, в то время как в Израиле оно появилось в 1964-м.

Надо заметить, что слова Игоря насчет телевизора были чистой правдой, поскольку первый глава Израиля Давид Бен-Гурион объявил после образования государства: «Мы – народ книги, и нечего смотреть идиотский ящик, потому что он отвлекает нас от чтения!»

Был разгар рабочего дня, и вокруг начал собираться народ, который с неподдельным удивлением слушал профессора – процент сотрудников, знающих английский, был в Технионе очень высокий, а кто языка не знал – тому переводили. За полтора-два года большой алии многие уже привыкли к тихим и забитым изрусам, а тут такое…

На следующий день Игорь зашел к Вольфу по какому-то делу, и тот сразу же, смеясь, сказал: