40° по Валентину (СИ)

— Ну… — отдышавшись, хрипло ответил умник, — в целях чистоты эксперимента его повторяют столько раз, сколько нужно до получения удовлетворительного результата.

— Все понятно. Ща покурю, и по второму кругу.

— Может, теперь поедим? Твоя мама сказала, что придет в семь.

— Значит, у нас примерно восемь часов.

— Как будто тебе не хватит, — саркастически фыркнул Валя, садясь на кровати.

— Не издевайся, слышь. Щас получишь Макара два-ноль. Хотя, может, еще и в кино вечером успеем.

Макар курил вторую. Валик стоял рядом, смотрел на него, и думал, что, в принципе, мир не перевернулся оттого, что один пацан засунул в другого член. Он, конечно, ждал большего, что, например, будет все болеть или случится катаклизм похуже, но на практике это было как сходить на рентген — сначала непонятно, потом не совсем приятно, потом ждешь чего-то голый, а потом — всё. Можете одеваться. Правда, свой кайф он все равно получил в конце, когда ему подрочили.

Зайка, которой стало скучно сидеть, смоталась в зал, вернулась и напрыгнула на голого Макара со спины, толкая лапами. Тот от неожиданности уронил сигарету:

— Ебал твою собачью мать!

— Вот почувствуй себя в моей шкуре, — воскликнул Валик. — Так же на меня заскакиваешь.

— Я еще не заскакивал, это так, пробный был.

— Ага.

— Чё ага? Я те щас!

Макар, присев, вдруг схватил его, перекинул через плечо, просунув руку между ног, дотащил до комнаты и плюхнулся вместе с ним на кровать. В этот раз Макар явно был настроен на победу с фейерверками, потому от одного вида, как он раскатывает презик по уже готовому к подвигам члену и выдавливает смазку, у Валика тоже встало. Вспомнив то видео, которое он прислал и которое так и хранилось в памяти телефона и его собственной, Валик развернулся, подгреб под грудь подушку и подумал, что уже похуй. Макар тоже там все видел.

— Валечка, а я точно у тебя первый? — хохотнул тот довольно, и Валик проворчал:

— Я у тебя последний стану, если не заткнешься.

— Ты у меня и так теперь единственный, Валь.

Валик хотел спросить, всем ли он это говорил, натягивая на свой хуй, но сам заткнулся, поскольку нужно было опять расслабиться. По растянутому вошло быстрее и легче, приятнее, а то, как Макар начал гладить его спину и задницу, помогло забыться окончательно. И только спустя несколько минут, привыкнув, Валик внезапно осознал, почему все так тащатся по этому. До этого обычная дрочка показалась еще даже приятнее и интереснее, как-то комфортнее, что ли, и продолжало казаться, пока Макар, подняв его задницу вверх и надавив на поясницу, вынуждая прогнуться, не поймал драйв. Валик, не слыша себя, замычал в подушку, и где-то на этом моменте его унесло. В ебеня, какие Калмыку с его аулами в степях и не снились.

— Вале-ечка, — протянул Макар удивленно, когда он начал подмахивать.

Валик и сам был удивлен. Если б его спросили, что он чувствовал в этот момент, он бы сказал, что был в ахуе от всего, особенно от своих поскуливаний и движений задницей, которая хлюпала от смазки, когда Макар ее добавил. Чтоб, на хер, как по маслу, сказал Макар потом, но конкретно в тот миг этой смазкой, что была внутри и снаружи, можно было затопить соседей снизу. Однако выпачкали только кровать и себя, Валика словно переключили с режима энергосбережения в полную мощность, и он забыл о том, что у него, так-то, еще есть и член, пока Макар его не тронул — всё теперь ощущалось другим местом. Тем, куда его сейчас трахали.

Кончил он до Макара, от того, как тот ему дрочил и натягивал на себя одновременно, а как кончил сам Макар — почувствовал задницей, потому что в ней дернулось и запульсировало.

Валик лежал на животе, подтянув ногу, и смотрел, как Макар берет с тумбочки сигареты и уходит. Потом приходит, забирает забытую зажигалку и снова уходит. В голове тоже все пульсировало, в переносице давило, точно вот-вот пойдет кровь, а все, что ниже пояса, не ощущалось вообще. Но было хорошо.

— Макар! — позвал Валик, услышав как в зале что-то упало. — Макар! Ты там не убился?

— Я нормально! — крикнул тот с балкона. — А ты?

— Я тоже, — сказал Валик тихо, встал, натянул трусы и выглянул в зал, где Зайка, взобравшись на диван, жевала цветные перья. — Макар! Ебанат, блядь, собака что-то жрет!

Макар, закашлявшись, выбросил сижку и прибежал на зов, хватаясь за голову:

— Зайка, собачья жопа!

Собака, как оказалось, сшибла с подставки рядом с книжной полкой венецианскую маску, откусила пару стразин и потрепала перья. Оторванные и обслюнявленные Макар с матами мыл в раковине, а Валик советовал надеть хотя бы трусы, потому что Зайка могла среагировать на «палку» и войти в немилость бесповоротно и окончательно. Перья они вместе после стирки сушили феном и аккуратно приклеивали на место.

— Вроде не видно, что камней нет, — сказал Валик, устанавливая маску обратно.

— На полу их тоже нет, — заметил Макар. — Жанке сюрприз будет, когда она ее выгуливать пойдет. Чё ты лыбишься, Валечка?

— Нельзя?

— Ты сначала меня накорми, потом улыбайся сколько влезет.

— Ты охуел?

— Ну, Валечка…